Очнулся за столом, сразу дернул руками, но не связан, как ожидал. Комната небольшая, но вещами забита под завязку. Тут и ковры, и гобелены на стенах, на полу. Вазы, и красивое оружие, всё расставлено абсолютно беспорядочно, просто разбросано по углам. В центре комнаты длинный стол, за ним сидят человек двадцать, пьют, шумят, я нашел себя среди них.
Предводитель как черное пятно во главе стола окучивает Валета, по-дружески положа ему руку на плечо. Черный камзол — жуткое нагромождение лоскутков, напоминает рыхлый балахон, портной явно страдал расстройством психики. Длинные волосы падают свободно, дополняя темный антураж, будто вымазаны гелем, блестят чернотой как отработанное машинное масло. Типичный такой злодей, даже бородка излучает что-то нехорошее.
Не успел собраться с мыслями, как меня заметили, и гул стал затихать, а главарь весело заржав сразу крикнул:
— Проснулся? Вот и отлично, а то убили, убили… Га-га-га!
Толпа дружно поддержала, как сотрудники офиса шутку «любимого» босса:
— Га-га-га!
— Тебя ведь Альнар зовут? Твой друг рассказал о тебе, и мы решили, что у такого смелого Брата не может быть плохого друга, так ведь?
Я решил, что вопрос риторический и не ответил, напротив, сам спросил:
— Брата?
— Разумеется брата, мы ведь все здесь братья, так?
Толпа за столом в разнобой заорала:
— Да!!!
— А-то как же?
— Как оно есть!
— Мамой клянусь!
Главарь удовлетворённо кивнул:
— Ну вот! Как видишь, мы Братство. И твой друг Валет вступил в наши ряды.
Он окинул меня таким же покровительственным взором, затем продолжил энергично, как умелый оратор:
— И конечно он не забыл о своём друге, мы с радостью примем и тебя!
— Всех кого принимаете, так радостно лупите по голове? — усомнился я.
— Га-га-га, — оценил шутку главарь, шайка отозвалась аналогичными звуками.
— Мы не можем открывать наши тайны тем, в ком не уверены. Поэтому если ты откажешься вступить в наши ряды, ты сможешь уйти отсюда, пусть без языка, зато живым!
Я кивнул:
— Это благородный жест, вы часом не рыцари?
Главарь приосанился, приняв комплимент, но ответил брезгливо:
— Мы лучше, чем какие-то рыцари! Мы братство Равных!
— В смысле, равных между собой? — удивился я.
Это еще что за происки коммунистов. Или то уже демократы? Совсем меня с ума свели…
Главарь поморщился, чем меня нескончаемо порадовал, еще не хватало идеологически настроенной толпы:
— Мы Братство равных выродкам, считающим себя элитой! Рыцарям, господам, князьям, и всем высокорожденным отбросам!
Я смолчал, что если уж равные, можно эпитеты для тех на кого равняются выбирать поприличней, не моё это дело — грамоте учить.
— Позволь уточнить, чем же вы равняетесь? Точнее «мы», несомненно, я в Ваших рядах! То есть наших!
Предводитель удивился наигранно, лицо скривилось в ухмылке, посмотрел на меня как на пришибленного, все опять заржали, а я напротив, потупился, мол, дурак, что тут скажешь.
— Конечно же, властью! У нас есть деньги, есть всё это добро, вокруг тебя! Мы не подбираем объедки со стола высокорожденных, пьем что захотим, жрем от пуза, и никому не обязаны бить поклоны!
— А-а-а, правда? Ну да! Конечно, именно это главное! Ура нашему братству! — воскликнул я, толпа сразу отозвалась, на сей раз даже в едином порыве.
— Ура-а!
— Ура-а!
— Кто был ничем, тот станет всем! — поддержал я знакомые вопли. — Ученье — свет, а не ученье — кризис! Долой средневековую диктатуру, авторитаризм — это атавизм, даёшь портвейна — папу, и анархию, мать вашу! А герцогов и прочих террористов мы будем топить в сортирах, отрежем им уши, ослам таким, и вообще!
Чего вообще я вспомнить не смог, но этого и не понадобилось. Пьяное быдло уразумело мою предвыборную линию и понесло, понесло. Я вошел во вкус, приготовил еще пару лозунгов, типа, кто не скачет, тот как бы рыцарь, но главарь оказался расчетливей и быстро погасил растущие волнения:
— Молчать!
Зал разом погрузился в тишину, только эхо еще раз метнулось от стены к стене.
— Всем выйти, Валет и ты Альнар останьтесь. Коршун, Гриф, вы тоже.
Я подсел ближе, косясь на Валета. Тот, кажется, не замечает, среди какого сброда оказался, сейчас он среди «своих». Для него все городские люди тоже зазнавшиеся, зажравшиеся твари, быть может, и я с Сафиром в их числе. В целом Валет прав, люди в городе те еще упыри, но ведь основную часть составляют те, кто вышел из той же деревни и добился успеха. Или не добился… Так что Город, это продукт взаимной ненависти людей из разных слоев общества, где камнем преткновения служит успех одних и лень других, никак не место рождения. Надо подождать и Валет сам увидит, что этот сброд ему не ровня, и уж тем более не «братья».