Думаю, если ты читаешь эти строки, меня уже нет в живых.
Я записываю всю историю, так как знаю, что, скорее всего, мы с тобой никогда не увидимся, и мне не удастся с тобой поговорить».
Сомнений нет, это послание от отца к Владу. Вика нашла то, что искала. В этой тетради, она уверена, она найдет все ответы.
Девушка принимается читать.
«Сейчас я сижу возле твоей кроватки и наблюдаю, как ты двигаешь своими маленькими ножками, стараясь стянуть с себя одеялко. Я пишу, слушаю твои мурлыканья и знаю, что это последний раз, когда я смотрю на тебя.
Знай, я сделал все, что мог. Но этого оказалось недостаточно.
То, как я собираюсь поступить с тобой, это вынужденная мера. Был бы другой выход, все было бы иначе. Но это «если бы». Вариантов у меня нет.
Еще знай: то, что случилось с твоей мамой…
Это случайность. Это несчастный случай, в котором я виноват. Если бы мог, я бы жизнь отдал, лишь бы предотвратить.
Прости.
Сейчас это уже не имеет никакого значения. Все, что я сейчас могу для тебя сделать, это уйти. Лучшее, что могу предпринять, это оставить своего любимого сына.
Попрошу добрых людей позаботиться о тебе.
Сынок, я должен рассказать.
Я обязан написать тебе все, что знаю сейчас и чего, к сожалению, не мог знать, когда твоя мама была еще жива».
Вика не замечает, как ее рука следом за первой достает из сумки вторую булочку.
– Похоже, это твой дедушка писал, – говорит Вика с набитым ртом, обращаясь к животу, и перелистывает страницу.
«Запомни, сын! Тебе нельзя злиться!
В тот день, когда тебе исполнится двадцать лет, а я надеюсь, это письмо тебе доставят вовремя, и ты прочтешь его до того, как будет уже слишком поздно… так вот, когда тебе исполнится двадцать, ни за что, ни по какому поводу не смей злиться.
Предупреждаю.
В то, что я тебе расскажу, трудно поверить. Но это чистая правда».
Вика усаживается поудобнее.
Похоже, чтение ей предстоит увлекательное. Она хочет как можно больше узнать о родственниках Влада. Она расскажет своему ребенку, кем были его бабушка и дедушка по папиной линии.
«Сын, я не мастер сочинять письма. И не знаю, как тут лучше начать.
Поэтому буду писать по порядку все, о чем мне известно, и что, как мне кажется, может оказаться тебе полезным.
История берет свое начало еще в те далекие годы, когда твой дедушка был молод.
Ты о нем наверняка ничего не знаешь.
Звали его Михаил Григорьевич.
Человеком он был, прямо скажу, неоднозначным. Оценивать его поступки я не вправе.
Да это уже, наверное, и неважно.
Каким бы он ни был, в одном я уверен на сто процентов. За свою семью он отдал жизнь.
В те времена он служил в армии.
Быстрыми темпами продвигался по карьерной лестнице. Мечтал, как и многие тогда, о славной карьере военного.
Михаил Григорьевич цеплялся за любую возможность. И когда его отправили служить на Север, в глушь, в неизвестно какой исправительно-трудовой лагерь, твой дед лишь обрадовался.
Все, что написано ниже, это мои воспоминания рассказов отца, твоего деда Михаила Григорьевича, о событиях, что привели к таким жестоким последствиям. Либо описания ситуаций, которым я лично был свидетелем.
Объясню, что же на самом деле с тобой происходит и как с этим можно жить дальше.
В конверте ты найдешь папки с различными досье. Я постарался сохранить для тебя хотя бы часть документов. Собрал все, что только удалось.
Они понадобятся на случай, если ты сочтешь меня глупцом, обманщиком или сумасшедшим.
Документы помогут тебя убедить или переубедить. Данные ты всегда сможешь проверить.
Что ж.
Приступим».
– Вик, а что ты не пришла? – раздается звонкий голос брата.
Вика так увлеклась чтением, что совсем забыла о своем обещании отцу присмотреть за Димкой.
– Пришел уже?
Вика закрывает и прячет дневник.
– Ну что? Как в школе? Сколько двоек принес?
Димка смеется и мотает головой.
– Ладно. Тогда давай переодевайся, руки мой и марш за стол. Сейчас будем обедать.
Мальчик знает, что спорить с сестрой – гиблое дело.
Снимает рюкзак и с лицом, как будто его не есть, а работать на каторге заставляют, идет к себе в комнату.
Вика смотрит в сумку. Она съела почти все булочки. Суп не приготовила. Что ж, покормит брата макаронами с сыром. Папа вряд ли похвалит ее за такой обед, но Димка любит макароны, пусть лопает. Быстро и вкусно. И если не слишком привередничать, можно сказать, полезно.
– После еды сразу за уроки! – говорит Вика.
Она старается докричаться в соседнюю комнату.
– К возвращению папы чтоб всю домашку сделал. Слышишь? Я потом проверю.
Вика наспех убирает документы.