Все это мне Начальник очень популярно объяснил. По полочкам, можно сказать, разложил. И такое меня зло разобрало! Нет, мне и самому в нашей жизни многое не нравится, но за каким чертом мне кто-то будет в голову, да еще во сне, всякую чепуху всовывать! Так ведь и свихнуться недолго! Ну, думаю, чтоб вас! Кто позволил надо мной опыты проводить, что, я морская свинка, в конце концов?!
Киплю я от негодования, а Зоркий Глаз взглянул исподлобья и говорит:
— Это только начало, первый этап операции. Трансляция идет на целые районы Города. Правда, не все пока еще могут четко передачи воспринимать, но это уже дело техники. Постепенно будут сферу воздействия расширять, «сны» менять и формировать устойчивое общественное мнение. Ловко, а?
— Ничего не «ловко», — отвечаю, — подлость это и все, промывание мозгов. Мало ли чего понапридумывать можно, зачем же другим силой свои идиотские выводы навязывать?
— Что поделать, — пожимает он плечами, — так эти люди действуют. На все идут, чтобы своего добиться, чтобы страну ослабить. Сам понимаешь, кому это выгодно.
— Понимаю, — говорю, — что ж не понять…
— А раз понимаешь, то обязан нам помочь. Враг-то у нас общий. И не думай, что мы всех подряд зовем. К тебе тоже долго присматривались и проверяли, скрывать не буду. — И руку на папку положил.
Дорого б я дал, чтобы в эту папочку заглянуть. Там ведь вся моя жизнь, собрана, расписана, отпечатана и пронумерована. Каждый шаг на отдельной страничке отмечен… Правительственная программа «Все обо всех», девять степеней доступа к информации о личности. Здесь, похоже, девятая степень…
«НА ДЕВЯТУЮ СТЕПЕНЬ ДОСТУПА ИМЕЮТ ПРАВО ВЫСШИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЧИНОВНИКИ (ПО СПЕЦИАЛЬНОМУ ЗАПРОСУ) И СОТРУДНИКИ СЛУЖБЫ КОНТРОЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ (ПО СЛУЖЕБНОЙ НЕОБХОДИМОСТИ)» (127-я поправка к Конституции).
Сижу я, как оплеванный, размышляю. Да что же делать, Господи Боже ты мой! И так плохо, и эдак паршиво. Одни за тобой с самого рождения следят, другие прямо в голову норовят забраться! Ладно, думаю, черт с вами! Правильно умные люди говорят: «Плохо плыть против течения в грязной воде», только зря дерьма наглотаешься. Махнул мысленно рукой и спрашиваю:
— Что я должен делать?
— А ничего, — отвечает Начальник, — живи, как жил. Ешь, пей, гуляй, спи побольше. И жди. С тобой вступят в контакт.
— Кто?
— Те, кто сны показывает.
— А если они не появятся?
— Появятся, не волнуйся. Обязательно появятся. Должны же они знать, как на тебя их «произведение» подействовало.
— Так что ж они раньше этим не интересовались?
Он усмехнулся и отвечает:
— А с чего ты взял, что они этим не интересовались? Они, сынок, это абсолютно точно узнали, в подробностях!
Тут меня прямо как ошпарило.
— Макс?! — шепчу. — Быть не может!
— Почему же «быть не может»? — Зоркий Глаз даже плечами пожал. — Так оно и есть. Максим Кляйн — один из наиболее деятельных и опасных функционеров «Союза» по Комбинату. Он давно был под нашим контролем, еще с Университета. В последнее время от активной деятельности отошел, мы уж думали, что за ум взялся… выходит, нет.
— А можно с ним поговорить?
— Нет, нельзя.
— Почему?
— Во-первых, это бессмысленно. Все террористы — фанатики. Он бы просто не пожелал с тобой беседовать. А во-вторых… когда он понял, что игра проиграна, то попытался покончить с собой. Сейчас его пытаются спасти в Реанимационном центре…
Похоже, что сегодня так и не уснуть. Зря только две таблетки снотворного проглотил. Эффекта никакого, а вот голова утром будет как свинцовая… Придется опять африкол пить, чтобы на работе не задремать. Хотя бояться мне вроде бы и некого, я теперь чуть ли не сотрудник Службы Контроля! Член «единой и дружной семьи», как Зоркий Глаз выразился.
Здорово он меня вчера огорошил, когда про Макса рассказал. Ведь вот что главное — и не то чтобы нравился он мне особо, и не слишком близки мы были, скорее, наоборот: сколько я злился на него, и за молчание, и за высокомерие… А тут вдруг как резануло: и обидно, что ж он надо мной эксперименты-то проводил, и жалко его — хороший он все-таки парень. Не могу объяснить почему, а вот хороший, чувствую.