А он дальше:
— Но, к сожалению, самое простое объяснение не всегда соответствует истине… Одним словом, это неверно. На самом деле все произошло в общем-то случайно. Во время одного из экспериментов в нашей лаборатории произошел срыв блокировки и мощный энергетический выброс… Эксперимент, естественно, свернули, но в ту же ночь, в районе проекции выброса, впервые были отмечены психоэмоциональные явления… «сны», если хотите. Механизм их появления так и не удалось разгадать, но вызываются они довольно стабильно… Трудно с уверенностью сказать, что же это такое, но, поскольку воспринимаемая «картина» одинакова для всех и имеет тенденцию к изменению во времени, это не плод чьей-то фантазии. Конечно, мы можем ошибаться, но боюсь, что в данном случае истина где-то рядом — здесь имеет место прорыв биоинформационного поля из будущего, который мы можем в какой-то степени своими силами вызывать и регулировать. Вот так, друг мой, то, что вы видите, к сожалению вовсе не придуманный кем-то сюжет, а крошечные фрагменты того, что рано или поздно ожидает всех нас. Фрагменты и есть фрагменты, они зачастую бессвязны и малоинформативны, однако и этого вполне достаточно, результат вы могли оценить, не так ли?
Поддерживание и стабилизация поля требуют колоссальных затрат энергии, но мы нашли выход. И знаете какой? Запасаем и используем по мере необходимости энергию правительственных ядерных испытаний. Таким образом, чем больше взрывов будет производиться, тем шире мы сможем использовать это наше новое оружие. Согласен, на первом этапе без ведома людей. Но поймите, наша задача — взволновать, заставить задуматься тех, кто еще на это способен. Мы не можем точно установить, когда и где произойдет катастрофа, но то, что она неизбежна, не подлежит сомнению…
Слушаю я его, и паршиво мне, хоть плачь. Чувствую, что хоть и не похоже все это на правду, а все-таки, выходит, правда.
— Ну, а раз так, — спрашиваю, — то чего же суетиться, ведь все что будет, мы уже знаем. И изменить ничего нельзя…
— Почему нельзя? — удивляется он. — Можно. Будущее становится реальностью только тогда, когда закончится настоящее. А пока это всего лишь один из возможных вариантов, наиболее полно воплотивший в себе все существующие тенденции, и от нас зависит, станет этот вариант окончательным или нет.
— И что же вы от меня хотите? — интересуюсь.
— А ничего, — говорит он и, чувствую, улыбается. — Пока мы ничего от вас не требуем. Уже и того достаточно, что вы не с ними. Время еще есть. Подумайте над моими словами. Подумайте как следует и, если захотите, придете к нам. Будем сражаться вместе. Не скрою, место вашей работы было не последним фактором, который привел меня сюда. Энергообеспечение Комбината — это же кровеносная система монстра…
— Скажите, — вдруг вспоминаю я, — а Макс Кляйн, он давно с вами?
— Кляйн? — слышится из темноты. — Он вовсе не с нами… Мы еще только предполагаем поговорить с ним откровенно…
Я хочу удивиться, но не успеваю, потому что в эту секунду в ванной комнате вспыхивает яркий свет. От неожиданности зажмуриваюсь, и тут что-то тяжелое обрушивается сзади мне на голову и сбивает с ног…
Похоже, что я потерял сознание, здорово меня шарахнули, голова трещит, звуки пробиваются с трудом, как сквозь стенку. Во рту что-то кисло-соленое, противное, я сплевываю и пытаюсь открыть глаза.
— Внимание! — слышится чей-то далекий голос. — Он приходит в себя.
Интересно, о ком это говорят? Но тут в лицо безжалостно бьет тугая струя ледяного газа с резким запахом, и кто-то, грубо схватив за шиворот, приподнимает меня, как котенка, и ставит на ноги.
Колени дрожат и подламываются, а к горлу то и дело подкатываются волны отвратительной тошноты, но все же мне удается почти выпрямиться, опершись о стену. Меня всего колотит, а стенка шершавая и теплая, я прижимаюсь к ней всем телом и с трудом открываю глаза.
Какая-то странная большая комната без дверей и окон. Стен обиты коричневым резинопластом, свет идет откуда-то сверху, голову не поднять, шея болит страшно.
Прямо напротив меня, шагах в десяти, сидит в широком кресле, откинувшись на спинку, положив руки на поручни и закрыв глаза, незнакомый мне человек с коротко стриженными седыми волосами. Похоже, что он спит, во всяком случае никак на меня не реагирует. Но кто же, в таком случае, поднял меня с пола?
— Привет, малыш! — слышу я сзади знакомый голос. Медленно поворачиваюсь всем телом — шеей вертеть никак невозможно — вижу Начальника Службы Контроля Безопасности собственной персоной. Он сидит на углу письменного стола с двумя тумбами и весел улыбается мне, болтая короткими ногами в голубых сапожках. Зоркий Глаз выглядит так же, как днем, словно мы и не расставались, вот только на поясе комбинезона, слева, появилась расстегнутая пистолетная кобура.