— Как самочувствие? — подмигнув, спрашивает он. — Вижу, что не блестяще. Ты уж нас, ради Бога, извини. Дело опасное, вот ребята и погорячились. Но, я так думаю, ты на нас сердца держать не станешь, верно?
Я молчу и смотрю на стоящих за его спиной двух здоровенных детин в голубых комбинезонах с капюшонами. Каждый выше меня головы на полторы. Интересно, который бил? Впрочем, какая разница. Что один, что другой может шутя прихлопнуть десяток таких, как я. Профессионалы, мать их, сразу видно.
— Ты, малыш, сам виноват, — продолжает Начальник, — я ж тебя предупреждал, будут входить в контакт… Так и вышло. Ты уши развесил, а он и рад, наврал с три короба да еще свет отключил, вот тебе в суматохе и досталось, не обессудь. А вообще-то, ты молодец. Матерого зверя нам изловить помог… — кивает он головой в сторону кресла. Я поворачиваюсь к сидящему и только тогда замечаю, что он вовсе не так уж вольготно расположился: его предплечья и голени плотно прихвачены широкими ремнями, а голова безвольно склонилась к левому плечу.
— Без тебя, — объясняет Начальник, — нам бы его не взять, тем более живым…
— Почему? — спрашиваю я, но голос мой звучит так хрипло и сдавленно, что вряд ли что-то можно расслышать. Однако Зоркий Глаз слышит…
— Как «почему»? — переспрашивает он. — Я же дал тебе «пищалку». Если кто появился — нажми незаметно, и все в порядке…
При этих словах седой в кресле открывает глаза и внимательно глядит на меня.
— Но я же не нажимал! — кричу я торопливо.
— И не надо, — улыбается Начальник. — «Пищалка» постоянно работает на режиме «микрофон-передатчик», на случай, а вдруг ты забудешь дать сигнал; так что стоило только твоему дорогому гостю появиться, как мы тут же об этом узнали и приняли соответствующие меры, а самодеятельность со светом была, собственно, ни к чему… — он спрыгивает со стола и, потягиваясь, начинает прохаживаться по комнате. Походив немного, останавливается и продолжает, глядя на кресло:
— И результат, как говорится, налицо. Айвар Витаускас. Кличка «Капитан». Специальность — социальная психология. Один из наиболее опасных людей «Союза». Отвечает за предварительную обработку и последующую вербовку новых членов организации. Разумеется, агент вражеской разведки… хорошо, если одной. Как правило, они работают на две-три державы одновременно. Очень жаль, но допрашивать их совершенно бесперспективно: эти сукины дети умеют ставить непробиваемый мыслеблок. Не так ли, Капитан? — Зоркий Глаз картинно наклоняется в сторону сидящего, а затем удовлетворенно кивает:
— Молчите. Ну, разумеется, сказать-то нечего!
Мне кажется, что ему было бы что сказать, но рот Капитана залеплен широкой полосой лейкопластыря, однако я предпочитаю молчать, и без того мое положение достаточно хреновое.
— Вот так, малыш, — поворачивается ко мне Начальник, — чуть-чуть ты изменником Родины не стал, и нельзя сказать, что очень этому сопротивлялся, а? — он тычет меня локтем в бок, вроде бы шутливо, но от резкой боли я сгибаюсь пополам.
Когда мне наконец удается распрямиться, Зоркий Глаз уже сидит за столом и перебирает бумаги в папке. Я сразу ее узнаю, и меня охватывает чувство нереальности. Всего-то меньше суток назад я впервые увидел этого человека и эту папку, а кажется, что прошла целая вечность…
Начальник аккуратно закрывает мое досье и некоторое время барабанит пальцами по пластиковой крышке.
— И что с тобой делать, ума не приложу… — говорит он задумчиво, — вроде и не виноват, а с другой стороны — явный факт недонесения… пассивное содействие антигосударственным, элементам… карается принудительной изоляцией на срок до восьми лет…
А, думаю, черт с вами, пропадите все пропадом! Изоляция так изоляция. В конце концов, и на Острове люди живут. Мне куда угодно, лишь бы отсюда подальше, из комнаты этой выбраться… И, видно, все мои мысли на лице написаны были, потому что Зоркий Глаз усмехнулся и говорит:
— Таким вот образом, до восьми лет… но, я думаю, до этого не дойдет, — а сам улыбаться перестал и глядит в упор, не мигая, — не получится с Золотым Островом… Слишком много ты узнал вещей, которых кому попало знать не следует. Так что либо будешь до конца и полностью с нами, истинными патриотами и защитниками страны, либо с ними — предателями и безответственными болтунами. А изменников мы истребляем. Сам понимаешь — кто кого, тут в демократию играть не приходится. Конечно, дело это тяжелое, неприятное, не для чистоплюев. Но выхода-то нет. Нужно. Есть такое слово — «нужно», понял? Что ж ты думаешь, мне не жалко? Не таких, как он, — кивнул Начальник на Капитана, — с ним все ясно; а таких глупых воробьев, как ты, которые своего разума не имеют, а чирикают чепуху с чужого голоса. «Мир спасают!» — скажите, благодетели какие выискались! Да мир может спасти только сила, сила, понял? Стальной щит обороны. И мы не позволим чужим агентам и своим дуракам этот щит расшатывать…