Стало совсем темно и холодно, от светящейся стены тянуло теплом, я прижался к ней спиной и тут увидел Стаю…
Собаки появились внезапно и сразу обступили стенку, на которой я сидел. Их было много, не сосчитать, из тумана торчали только их головы, блестели глаза и зубы. Собаки вертелись, принюхивались, скулили. Ясно, что они потеряли мой след и не знали, что делать. Тут вдруг Стая раздвинулась, и впереди оказался Хромой. Он бежал позади всех, он всегда бежит сзади, зато нападает первым.
Хромой повертел головой направо и налево, потом поднял ее и меня увидел. Стоит, задрав морду, смотрит молча, а глаза у него, как угольки, светятся… Потом опустил голову, на стену посмотрел, снова поднял и снова опустил. Стая следит за ним, а он вдруг как прыгнет вверх и завыл. Следом за ним каждая собака прыгнула и завыла. Скачут они, как кролики, смехота! Засмеялся я, смеюсь, смеюсь, аж слезы на глазах, а сам думаю: чего я смеюсь, дурак, не смешно вовсе, только остановиться не могу. Ржу я, значит, как ненормальный, а Стая повернулась и убежала. И Хромой убежал, даже не оглянулся. Еле я успокоился, слезы вытираю, а рука светится! Вся ладонь, и выше тоже. Смотрю на другую руку: тоже светится. Вот думаю, здорово, надо нашим показать, от камней, от стен этой штуки наскоблим, стены в Доме натрем, светло будет! Только подумал, а что-то как загудит, заревет, я чуть со стены не упал…
… вся комната трясется, кровать трясется, стакан на столе звенит. Да что же это такое, да когда же это кончится, в конце концов?! Каждое утро одно и то же! Какой болван придумал построить аэропорт чуть ли не в центре города?! И ходили, и писали, и чего только не делали — бесполезно. Летают самолеты прямо над головой, ревут, грохочут… А если гробанется, да на Город, нам на голову? Ведь только в этом году уже три раза катастрофы были, хорошо на взлете, а если бы набрал высоту, да и вниз? Нет, надо что-то делать, демонстрацию устроить наконец… Хотя были уже демонстрации, все без толку… Прислали какого-то чиновника, он по квартирам походил, рамы пощупал, в стены постучал и заявил: «Дом шумозащитный, фон в пределах санитарной нормы» — и смылся. На этом и кончилось…
Вспыхивает свет. Подъем! Ванна (б-р-р-р!), завтрак, комбинезон, лифт, подземка… Ну и народу сегодня, как никогда. Опять, наверное, нижнюю линию перекрыли. Половину дней в году не работает, то авария, то профилактика, то вода прорвалась… Работнички, чтоб им сдохнуть! И за что только налоги платим!
Духота, теснота, даже не уснуть… Да! Опять мне тот же сон снился! Всю ночь снился. Что же это такое? Долина, собаки… хромой вожак… светящиеся развалины… Может, я читал где-нибудь такое или в кино видел? Вроде нет… Скорей бы Макса увидеть, узнать, как у него.
Подземка выплевывает из вагонов слипшиеся комья людей и, облегченно клацнув дверьми, исчезает в темноте тоннеля.
Три лифта не работают, поэтому приходится ждать довольно долго, но вот я уже поднимаюсь на свой этаж. Интересно, а Максу снилось сегодня что-нибудь?
Коридор отдела пуст, все уже разошлись по местам. Дверь нашей комнаты приоткрыта, я торопливо вхожу — но кресло Макса пустое. Странно, он всегда приходит раньше меня, наверное, просто вышел куда-нибудь, вон и халат его на столе валяется. Из шкафа вынул, а переодеться не успел, вызвали, похоже.
Надеваю халат, проверяю датчики, сажусь в кресло, машинально нажимаю кнопки. Где же все-таки Макс? Тройной сигнал — начало рабочего дня. Теперь все лифты заблокированы, и между этажами перемещаться можно только по спецлиниям, а ими пользуются исключительно сотрудники Службы Контроля. Если Макс опоздал, у него будут крупные неприятности… Впрочем, может, он у Начальника отдела? Поколебавшись, я нажимаю клавишу вызова.
Кабинет Шефа не больше нашей комнаты, но выглядит куда просторнее, ведь в нем всего один стол, кресло и два экрана на пульте — обзорный и канал связи. Ах, да, еще терминал с дисплеем. Сам Начальник отдела как раз стоит у красной панели компьютера и сверяет какие-то цифры на экране с записями в блокноте. Услышав зуммер вызова, он недовольно оборачивается и свирепо глядит на меня.
— Ну? — резко бросает он. Это его манера разговаривать: ни «здравствуйте», ни «до свиданья»… Что поделать, начальников не выбирают…
— Доброе утро! — здороваюсь я, стараясь говорить энергично и уверенно, хотя, вообще-то, здорово его побаиваюсь.
— Ну? — уже более спокойно спрашивает он.