Только ведь он не дурак, быстро понял, что впустую время тратит, сразу серьезным стал и ласково так, но твердо говорит: «Сынок!» Ну, думаю, вот мы и родственники!
Значит, говорит он:
— Сынок! Ты умный, простой, талантливый парень, я буду говорить с тобой начистоту!
И началось… Про тяжелое положение в мире он мне рассказал, про угрозу делу демократии, про происки внешних и внутренних врагов, про высокий патриотический долг… Хорошо так говорил, со слезой в голосе, красиво говорил… Чувствуется, что не в первый раз говорит, наловчился… Потом к Комбинату и комбинатовским делам перешел. И так этот вопрос повернул, что вышло: термоядерные боеголовки, которые Комбинат выпускает, — это чуть ли не единственный оплот мира во всем мире! Не было бы, значит, наших самонаводящихся пятисотмегатонников — все, стране хана! Набросились бы на нее со всех сторон алчные супостаты и разорвали на части. Растерзали бы. Заливается он соловьем, аж волосы топорщатся, как перья у голубя мира…
Остановился он передохнуть и произведенным эффектом полюбоваться — я, как положено, сижу, гляжу на него выпученными глазами, дышать боюсь — внимаю.
Вот тут он меня про сны и спросил… Как и что, когда началось, содержание — подробно. Удивился я, но виду не подаю, мало ли откуда он про сны мои узнал и зачем они ему понадобились… Рассказываю, стараюсь ничего не пропустить, даже сам увлекся. И он слушает, не оторвется, глазами в меня впился и диктофон включил.
Все рассказал: и про Дом, и про Черный Дождь, и про кусты с лиловыми листьями, и про Стаю… а когда закончил, попросил он меня все это еще и на бумаге написать.
— Зачем? — спрашиваю.
— Надо, сынок, — отвечает. И объяснил, что, когда человек говорит, у него одна память работает, а когда пишет — другая. И ведь верно — начал я писать и много такого вспомнил, чего вроде бы и не знал раньше. Пишу, пишу — рука затекла, писать-то редко приходится… А Зоркий Глаз диск из диктофона достал и к компьютеру. Все ясно, думаю, значит, и Макс тут побывал, только до меня, и назад почему-то не вернулся… Опять мне тоскливо стало, но виду не подаю, листочки аккуратно сложил, жду.
Начальник за стол сел, папку мою раскрыл и говорит:
— Не буду скрывать, сынок, дело серьезное. Ты парень простой, умный, я думаю, поймешь все как надо. Ты про «Союз Одиннадцати» слыхал?
Только этого мне еще не хватало! «Союз» — это ж самая что ни на есть запрещенная организация. Тут ведь и разбираться особенно не будут — живо угодишь на Золотой Остров!
— Слышал, — говорю, — как не слышать! Бандиты они, государственные преступники.
А он усмехнулся:
— Бандиты — не бандиты, а вот преступники — это точно. На вот, посмотри. — И протягивает мне карточку, а там напечатано:
СТРОГО СЕКРЕТНО. ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ СТАРШИХ СОТРУДНИКОВ ОТДЕЛА КОНТРОЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ.
Я голову поднимаю, а Начальник кивает: ничего, мол, валяй, читай дальше.
43/076. «Союз обеспокоенных ученых», более известен как «Союз Одиннадцати» (по первоначальному числу членов). Основан в 1996 году группой Нобелевских лауреатов (математика, физика, биофизика, физикохимия, биология, медицина). Первый руководитель — Хейн Бергер (физикохимия, 1986 г.). Программа «Союза» — широкое использование новейших открытий и достижений научно-технического прогресса для борьбы против Оборонно-Промышленного Комплекса.
В деятельности «Союза» прослеживается два основных периода. Первый — легальный (1996–2003). Освещение программы и задач организации с помощью печати, радио- и телепередач, широкое вовлечение новых функционеров и сочувствующих. Издание собственного журнала «День завтрашний?..». Организация демонстраций и забастовок на заводах и Комбинатах ОПК.
После Зимнего марша 2003 года, на основании Закона об антигосударственных и подрывных организациях Скотта-Тимоти (1954 г.), деятельность «Союза» была запрещена, а штаб-квартира разгромлена членами «Движения истинных патриотов». В результате этого произошел отток из рядов «Союза» большей части сочувствующих, но полностью ликвидировать организацию не удалось, и она продолжила свою враждебную деятельность, перейдя на нелегальное положение. Как удалось выяснить, этот вариант был заранее отработан руководством «Союза».