— Блейку тоже есть, что рассказать вам, — сказала я, спуская Пи с рук.
— Правда? — спросил он.
— Да, — ответила я, глядя на Пи.
— О чем ты, Макайла? — спросил Блейк, нахмурившись.
— Эй, идите сюда. Я хочу показать вам котят. Они прячутся под крыльцом, и мне надо забрать одного домой, потому что Сара разрешила, — воскликнула Пи, потянув меня к крыльцу.
— Хорошо, ты иди и выбери одного, а я приду через минуту.
— Ладно. Я хочу черненького. У него белое пятно вокруг глаза.
Сара махнула рукой Элизе, поставив легкие закуски на стол в беседке. Я подождала, пока она налила вино и исчезла, затем обратилась к Блейку, взяв его за руку.
— Расскажи им, Блейк. Они имеют право знать.
— Знать что? — растеряно спросил Блейк.
— Почему ты это сделал? Я не понимаю, почему ты не хотел, чтобы они узнали о ней.
— О чем она говорит, Блейк? — спросил Барри.
Блейк побледнел и сглотнул, прежде чем ответил.
— Я не знал, как это сделать.
— Сделать что, Блейк? — спросила Сара.
— Когда Фарра сказала мне, что ЭКО сработало, я разозлился. Я сказал ей избавится от этого.
— ЭКО? — снова спросила Сара. Я оставила Блейка и села на скамейку напротив нее. Ее рука дрожала в моей руке, и думаю, она уже все поняла.
— Помните, когда Дженни было семнадцать, мы пропали на три дня?
Холден внимательно посмотрел на Блейка и ответил,
— Да, я хотел звонить в полицию, но Сара не позволила мне.
— Я не хотела расстраивать ее, — ответила Сара упавшим голосом. Она пыталась вспомнить. Я улыбнулась Блейку обнадеживающей улыбкой, и он продолжил.
— Это было как раз перед тем, как ей должны были вырезать оба яичника. Дженни плакала в течение трех дней, потому что она не сможет родить мне ребенка. Я взял десять тысяч долларов из страховки своего отца. Я отказывался прикасаться к этим деньгам, потому что он бросил нас. Я собирался доказать ему. Я не собирался никогда прикасаться к этим деньгам; я не хотел их, до тех пор, пока Дженни не стало плохо. Сколько бы я ни говорил ей, что в любом случае не хочу иметь дурацких детей, она все равно плакала. Благодаря ее новому другу Райану Форду, мы нашли парня за кулисами отдела социального обеспечения. Он мог изменить ее возраст, и все, что нам нужно было сделать, это взять ее карту социального страхования и подделать свидетельство о рождении в Департаменте транспортных Средств. Мы спокойно объяснили, что она потеряла свои водительские права, и они выдали ей новые, как взрослой, восемнадцатилетней.
— Господи, а я все ругалась с погребальной конторой из-за этого. Мне пришлось перерыть все, чтобы нанести правильную дату ее рождения на ее надгробную плиту, — закричала Сара.
— Эй, эм, я просто поем мороженое, а потом найду котенка, ладно. У нее есть мятно-шоколадное? — прервала нас Пи, подходя ко мне. Я приобняла ее за талию и поцеловала в щеку. Этот поцелуй был для Дженни.
— Блин. Теперь ты будешь пахнуть, как мятная конфетка. Ладно. Я приду через пару минут.
— Хорошо.
Я посмотрела вслед Пи, а потом обернулась назад, чтобы посмотреть, как Блейк выкрутится из этого,
— Да, знаю. Я должен был сказать тебе тогда. Я хотел.
— Скажи мне, Блейк, — взмолилась Сара, ей нужно было услышать то, что он собирался сказать, хотя она уже знала это.
— Мы отправились в клинику, расположенную на Харбор Стрит, и встретились с репродуктологом. Дженни рассказала ему о своем состоянии, и он просмотрел ее медицинскую карту. Хотя она не могла выносить ребенка, он заверил нас, что сможет подарить нам нашего ребенка. Нам просто нужен был кто-то, кто мог бы удержать его в течение девяти месяцев или около того, — Блейк замолчал, обведя взглядом наши лица в ожидании ответа. Никто не сказал ни слова. Он уронил голову на колени и глубоко вздохнул, — В день, когда у Дженни случился припадок, мы пережили его на кухонном столе.
— Нам не нужны подробности, — Барри сообщил ему. Было немного забавно. Мне, по крайней мере.
— Нет, нужны. Мы были так счастливы. В ближайшие три дня мы должны были узнать, будет ли у нас ребенок. Дженни хотела что-нибудь приготовить. Еда или наркотики. Мы готовили, но закончилось тем, что все сгорело, потому что мы были слишком возбуждены, чтобы быть серьезными. Я думал, она дурачится. Я не знал, что что-то случилось. Она упала на стол, и ее тело немного дрожало. Я понял, что что-то случилось только, когда увидел, как ее руки одеревенели и скрючились, как от артрита.
— За три дня до хороших новостей мы обнаружили, что рак вернулся, только в этот раз его не победить, удалив яичники. Его нельзя было победить, не убив ее. Я умолял Фарру сделать аборт. Она не захотела.