***
Проснувшись первой, я уговаривала Пенелопу встать с постели. – Вставай, соня. Надо двигать. – На секунду я подумала, может ее рука была ампутирована во сне. Как, черт возьми, она могла так спать? - Пойдем, Пенелопа, - позвала я, мне было любопытно, какой будет ее реакция на новое имя.
Она улыбнулась и открыла сонные глаза. – Я есть хочу…Мама.
- Ты всегда хочешь есть. Одевайся, сегодня прекрасный солнечный день, и впереди у нас очень живописный день.
- Что значит живописный день?
- Живописный. Мы увидим красивый пейзаж, начиная с больших пышных оладий через дорогу. Надень эти, сказала я, подкинув ей на голову пару красных шорт и белую майку.
- Что еще? – Спросила она, слезая с кровати и топая в маленькую ванную комнату.
Я объяснила ей, что, как я надеялась, мы увидим, слушая, как поток обрушился в унитаз. Черт, где же она держала это всю ночь? – Мы увидим горные вершины, бурные реки, безмятежные озера и обширные поля.
- Что за дорогие виды? Нам нужна кредитная карта?
- Нет, глупышка. Обширные виды. Это значит красивые пейзажи. (Здесь обыгрываются два слова: expansive - обширный и expensive - дорогой. Прим.пер.). Мы поедем через Национальный Лес Бойсе.
- Ну, давай посмотрим, - бойко сказала Пенелопа, наклонив свое маленькое бедро, пока натягивала шорты. Я надеялась, что мое описание не обманет. Фотографии леса были потрясающими.
Дополнительные пару часов к нашей поездке доказали, что мое живописное описание оправдало наши надежды. Не знаю, как для Пи, но для меня достопримечательности, которым я стала свидетелем, были величественными. Я замедлила свою спешку попасть туда, куда мы собирались, когда мы проезжали по живописной уединенной дороге. Нас окружали величественные деревья, огромные, каких я никогда в своей жизни не видела.
- Посмотри на все эти красивые цветы, - указала я в окно на поле, покрытое и тонущее в цветах.
- А мы можем их собрать?
- Хмм, лучше не стоит. Давай подождем, когда доберемся до нашего нового дома. Держу пари, мы сможем найти цветы там, чтобы собирать каждый день, - я закрыла глаза ненадолго и вдохнула свежий деревенский воздух. Люди, которые говорят, что не замечают разницы в воздухе, когда покидают Нью Йорк, сумасшедшие. Воздух здесь был освежающим, чистым и восстанавливающим. Как раз то, что мне нужно. Солнце, проникающее через потолочный люк, согревало мое лицо, и я ощущала начало крутых перемен. С нами все будет хорошо. Должно быть хорошо.
Дополнительные два часа к нашей четырехчасовой поездке до нашей конечной цели стоили того. Множество раз мы с Пи выскакивали из машины, чтобы полюбоваться красотой. Жаль, что у меня не было телефона или фотоаппарата. Хотя это не важно. Я выгравировала ее счастливую улыбку в своем сердце.
Пи не могла поверить, что ручей был таким кристально чистым, насколько величественными были деревья, и почему вершины гор покрыты снегом. Она не понимала, как мы могли видеть снег, но были в шортах. Я постаралась как можно понятнее рассказать ей о высоте и расстоянии. Глядя на пейзаж перед собой, никогда не подумаешь, что горные вершины в многих милях отсюда. И мы собирали цветы. Красивые синие, красные, желтые и даже бирюзово-голубые цветы, которых я никогда раньше не видела. Почти как цвет глаз Пи. Потрясающе.
К тому времени, когда мы, наконец, добрались до нашего конечного пункта, Пи устала от поездки и начала ныть. Ей нужно пописать. Она хотела пить. У нее болела задница. Болел животик. Ей нужно было размять ноги. Она хотела есть.
- Чтобы прибыть к пункту назначения, поверните направо, - объявил голос навигатора. Музыка для моих ушей.
- Ты слышала это? – спросила я, не сумев спрятать улыбку. Широкую, дурацкую улыбку. Я это заслужила. За почти четыре дня и 240 миль с Пи я заслужила намного больше, чем просто улыбку. Я заслужила выпивку. Была бы я того возраста, когда уже можно легально купить алкоголь, я бы возможно это сделала.
Подождите! Я уже достаточно взрослая. Я улыбнулась еще шире, вспомнив, что Дженне двадцать четыре, и она может покупать все, что захочет…и Дженной была я.
Я не была уверена, как Пи будет вести себя с другими людьми. Я знала ее достаточно хорошо и понимала, что все должно быть естественно и непринужденно. Она была ужасной актрисой. Она не смогла бы притвориться, даже ради спасения своей задницы. Если она назовет меня Микки, я проигнорирую это, сменив тему разговора. Если она назовет меня мамой, я буду в шоке.