Кадр замер и появились титры: «Скоро смотрите фильм». И крупно: «КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ».
Ринка оторопела. Так это была реклама нового фильма?! А она-то разинула рот, забыла про пельмени и даже начала сопереживать парню. Испугалась, что он свалится со звёзд. Но звёзды выдержали.
И тут зазвонил мобильник.
— Рина Каретникова? — спросил мужской голос.
— Yes! — машинально ответила Ринка. Почему-то в последнее время она всегда отвечала «да» по-английски.
— А по-русски вы говорите? — усмехнулась трубка.
— А, простите, с кем? — поинтересовалась Ринка.
— Я — Орлов Леонид Николаевич, директор рекламного агентства. Я прочёл ваше объявление о поисках работы редактора в режиме фриланса. Мне нужно, чтобы вы срочно отредактировали текст — примерно половину печатного листа.
Рина вздохнула — это же крохи. Редактура целого листа стоит хорошо если четыреста рублей. Поэтому работать выгодно только с большими книгами. А тут — половина!.. Да за такие деньги и браться не стоит. Хотя, конечно, нехорошая примета — отказываться от первого заказчика. Но трубка вдруг произнесла:
— Я заплачу вам…
И господин директор Орлов назвал сумму, равную редактуре целой книги.
Вот это да! Это за какие коврижки? Видно, тут подвох. Может, это запрещённая литература? Хотя что теперь запрещено-то? Все печатают без разбора.
— А что за текст? — выдавила Рина.
— Не бойтесь, — усмехнулся Орлов, — никакого криминала. Это текст одного восточного целителя. Фамилия Бадмаев вам о чём-нибудь говорит?
— Конечно! — Рина вмиг успокоилась. — Это известнейший восточный целитель, кажется, монгол или бурят по происхождению. Во времена Александра Второго он открыл в Петербурге аптеку и лечил травами даже царскую семью.
— Так вот текст, который я вам даю для редактуры, написан тогда же, в семидесятых годах девятнадцатого века, одним из его учеников. Стиль белого стиха. Отсюда и сложности. Но отсюда же и величина гонорара.
— Русский белый стих у ученика монгольского врачевателя? — удивилась Рина. — Действительно сложно.
— Я уверен, ваша правка будет разумной! — проговорил работодатель. — Там в конце есть две строки национальных восклицаний. Они не переводятся. Это что-то из местного говора. Когда приносят бескровную жертву — фисиастирион, как говаривали в Античности. Оставьте эти восклицания как есть. Но и их, и все стихотворение целиком после правки прошу прочесть несколько раз вслух. Чтобы услышать мелодию стиха. Обещаете?
— Конечно.
— Тогда пишите адрес, — распорядился директор. — Жду вас через пару часов.
Ринка машинально записала и, уже только нажав отбой, подумала: обычно материалы присылаются по электронной почте. А тут надо ехать… Хотя, наверное, работодатель просто желает познакомиться с ней воочию, а не по телефону.
Ринка кинулась одеваться поприличнее. Есть же у неё брендовый брючный костюмчик, привезённый мамой из Парижа. Между прочим, моды этого сезона и, кстати, ещё ни разу не надетый. Вот и обновим!
Невероятная удача, что нашлась работа! Ринка всего-то поместила пару объявлений на сайтах занятости — и сразу результат, да такой денежный. А она-то, дурочка, страдала от какого-то неясного ожидания, думала — это что-то тревожное, а оказалось — радостное. Работа! Новое издательство, и по всему видно — богатое. А вдруг потом её возьмут в штат?
Ринка выскочила из подъезда — увы, на личное авто она ещё не накопила, придётся воспользоваться… Ринка остановилась у двери… Метро! Ей придётся поехать на метро. Господи, как глупо — но она боится!..
А может, доехать на автобусе или ещё на чём? Рина достала бумажку с адресом. Прочитала, задумалась, прикидывая маршрут, подняла глаза и застыла…
Прямо напротив подъезда у дерева возле засыпанной снегом песочницы стоял… стояло… её Страшное Горе. Пусть прошлое, но всё равно ещё памятное. Борис! Проклятый Борис! Тот самый, написавший ей на четвёртом курсе института: «У меня ничего нет. Ты — всё моё богатство!» Тот самый, который месяца два, а то и три каждый день стоял именно у этого дерева под её окнами. Тот самый, который сначала не понравился ни бабушке, ни маме, но потом сумел добиться перемены их мнения — именно потому, что столь верно и каждодневно простаивал под Ринкиными окнами.
— Рыцарь! — с долей зависти сказала тогда мама. — Меня никто так не дожидался!
— Похоже, не перевелись ещё Мужчины, — согласилась бабушка.
Ну откуда же им было знать, что точно так же Борис стоял и под окнами других москвичек? И уж никак не могли они предположить, что он откажется от их Ринки прямо накануне свадьбы, узнав, что ни бабушка, ни мама не собираются прописывать его в свои квартиры.