— Его латы были всегда черного цвета, а на шлеме развевался длинный черный плюмаж. И он извивался, как хвост дракона, когда Харлин шел в бой.
Проспер сделал движение рукой от своего затылка, зацепив при этом волосы. Он старался не лгать, просто кое-что не договаривал. Но то, что сейчас сказал, было откровенной ложью. Прозвище у Харлина было, это верно, и прозвали его, действительно, Черным драконом. Но совершенно не поэтому, и в открытый бой Харлин со своим отрядом никогда не ходил, если только в засаду не попадал. Они же были разведчиками — чем незаметнее, тем лучше. Какой развевающийся черный плюмаж? Или такие заметные доспехи? Блестящие черные латы, скажешь тоже. И на веку Проспера в засаду они попали лишь единожды. Тогда Харлин дал возможность им всем уйти и увести раненых, а сам пропал, исчез. Говорили, что попал в плен.
А когда вернулся, то мирный договор был уже на стадии подписания, война почти закончилась и в услугах разведки королевские наступательные войска больше не нуждались. Их отряд перевели на охрану дворца и сопровождение посланников. После войны много мародеров и разбойников появилось тогда на дорогах. Что и говорить, и в таком виде они нужны были королю.
Проспер заметил, как лорд Харланд махнул рукой своему слуге, отсылая куда-то.
«Сам не пойдет переспрашивать у воинов о Харлине и перепроверять мои слова, — Проспер поднес кубок к губам, прикрыл глаза и сквозь ресницы посмотрел на слугу, который всего лишь низко поклонился и тотчас исчез за дверью. — Это хорошо, что сам не пойдет с воинами беседовать. А слуга принесет в уши лорда Харланда точное повторение моих слов».
Он успел их предупредить, чтобы не распространялись про службу в разведке.
— А потом? Потом куда он делся? Куда пропал Харлин, когда война закончилась? — после непродолжительного молчания все же поинтересовался лорд Харланд.
Слуга еще не возвратился, а сидеть молча стало скучновато. Пусть уж Проспер еще что-нибудь расскажет о своей службе под командованием Харлина.
— Да кто ж это знает? — Пожал плечами тот. — В самом конце военной компании воин попал в плен, и больше его никто не видел, — задумчиво произнес Проспер, как будто что-то припоминая.
— А Маркус?
Лорд Харланд неожиданно резко повернул разговор в нужное ему русло.
— А что Маркус? — переспросил Проспер.
«Понятно, куда ты клонишь», — он улыбнулся и ответил:
— Должность Маркусу купили его родители, а сестры походатайствовали, чтобы тот был назначен командиром именно нашего отряда, который остался без начальства после исчезновения Харлина.
— А почему вас не назначили?
Слуга все не возвращался, и лорд Харланд заметно стал нервничать.
— Эта должность не про мою честь, — искренне рассмеялся Проспер.
Вот тут он не солгал ни капли. Чтобы занять должность командира, ему пришлось бы заплатить солидные деньги, которые никаким жалованием не окупил бы. Он прекрасно понимал, что должность скорее для престижа, чем для дохода. Купили родители место Маркусу — это было правдой. Но в то же самое время Проспер не лицемерил и прекрасно осознавал, что Маркус честно его заслужил. Ну не начинать же ему службу, в конце концов, с самого начала?
Вернувшийся наконец слуга только кивнул лорду Харланду, мол, все в порядке, воины повторили слово в слово, что сказал Проспер. Если бы хоть в чем-то было несоответствие их рассказа и слов Проспера, он бы тотчас заметил и непременно донес своему хозяину.
— И вы лица Харлина никогда не видели? — снова вернулся лорд Харланд к разговору о легендарном воине.
— Нет, никогда, — Пропер сделал глоток вина, покатал его на языке, чтобы насладиться букетом, затем с удовольствием проглотил. — Не видел. Даже не скажу, есть ли у него шрамы. Может, он поэтому появляется всегда с опущенным забралом, чтобы не пугать своим внешним видом людей. А может, наоборот, он красавчик и уже король не хочет, чтобы его самого преданного рыцаря видел кто-то, кроме. Или какая другая причина на то существует.
— Ну а цвет глаз, волос, вы же не могли не заметить?
Лорд Харланд хитро прищурился. И это не укрылось от опытного разведчика.
«Пытается поймать на лжи. — Вздохнул тот. — А мы лгать не станем. Расскажем все честно о знаменитом воине, что помним».
— Замечал иногда. — Шумно выдохнул Проспер, протягивая кубок слуге, чтобы наполнил его вином. Он выпьет еще немного, а потом прикинется сильно захмелевшим. А с пьяного какой спрос? — Глаза, по-моему, голубые, а волосы темно-русые или светло русые, но я уже и не помню точно, давно это было. Русые, кажется, он не носил никогда длинных волос по тогдашней моде, они у него из-под шлема не выбивались, только кончики чуть-чуть торчали. Поди разбери, какого они цвета?