Она смотрела строго и внимательно на него.
— А если я не прислушаюсь к вашим советам?
Маркус тоже внимательно посмотрел на свою госпожу.
— Прислушаешься. Ты не глуп. И последний совет — к девочке за поцелуями сможешь вернуться, если захочешь в будущем, но только с розой «Сердце Харлина». А она у Аллистэйра.
У Маркуса округлились глаза от удивления, он, конечно, разведчик и умел добывать сведения. Но это было высшее шпионское мастерство, на его взгляд. И леди Сэмюэль не так проста, как ему показалось вначале. И погибший король Эдмонд знал, на ком был женат, не всякого сомнения.
— Простите, Рейн — ваша дочь? — у Маркуса от ожидания ответа внутри все похолодело. — И королева Рейнар — тоже ваша дочь? И не леди Маверик должна родить наследника Аллистэйру, а Рейнар. Я прав? И для нее подбирают альфу?
— И именно поэтому ты прислушаешься к моим советам и уедешь еще до рассвета. Лошадь в конюшне сможешь взять любую, какую захочешь, я распоряжусь. И вот, — леди Сэмюэль остановилась возле письменного стола и извлек из верхнего ящика кожаный кошель, набитый деньгами. — На первое время тебе должно хватить, если умело распорядишься деньгами.
— Спасибо, — поблагодарил ее Маркус. — Но я и сам небеден.
— Не стоит благодарности, а деньги возьми — в дороге пригодятся, а когда доберешься до своих богатств, то вернешь мне кошелек с одной единственной монетой. Я буду знать, что с тобой все в порядке…
Маркус все прокручивал и прокручивал в голове этот разговор с леди Сэмюэль, направляясь домой. И эти истории, что он ей прочитал перед отъездом. Одна про Одиссея, которого слишком долго ждали, почти всю жизнь. А вторая о любви, что сметает на своем пути все преграды. Только он не Ланцелот, решил Маркус, трусоват больно, да и не нужна ему Женевьева. О своем благе печется гораздо больше больше, чем о благе догоаого ему человека. Он уехал, как и посоветовала леди Сэмюэль, только Рейн, не королеве Рейнар, а именно Рейн все же сообщил о себе, подкинув в комнату с приоткрытым окном розу. Он жив и этого ей будет достаточно, чтобы не терзаться из-за его гибели. И был сильно удивлен, когда на подоконнике увидел ту, что подарил ей в тот злосчастный вечер. Он бережно положил ее на пол, а на подоконник живую. Теперь девушка должна ему два поцелуя. Только, видимо, никогда не отдаст.
Эта мертвая роза всколыхнула в нем не только прежние воспоминания и любовь, которая жгла его душу несбыточными надеждами, но за нее вдруг захотелось бороться. Только как? Ведь для него он никто. Его даже во дворец недопустят...
***
— А что тут думать? — провозгласила Маверик. — Так оно и было. Он был его любовником.
— Нет, нет, не верю! — закричала Рейнар и отчаянно затрясла головой, словно избавляясь от наваждения и закрывая лицо руками. — Не хочу в это верить. И я видел в постели брата кого-то другую.
— Это твое право — верить или не верить, — развела руками прагматичная Маверик. — Я тоже видел с Аллистэйром Дэйн, которую все и везде выдают за верховного мага, но это не так и ни о чем не говорит. Что мы смогли бы Маркусу дать? Кроме своих тел, ничего. Даже выйти замуж за него ни ты, ни я не сможем. Он никто. Никто… А Аллистэйр — это титул, власть, деньги. И нечего тут нюни распускать. И розу твою давно пора выбросить, и окно закрыть.
— Нет.
Упрямо покачала головой Рейнар.
— Что, нет? — скривилась Маверик в презрительной усмешке. — Так и будешь ждать своего Харлина и страдать романтическими бреднями. Правильно братец говорит — замуж тебе надо, чтобы дурь из головы повыветрилась.
— Замуж, — теперь Рейнар, подражая Маверик, презрительно скривила лицо. — Замуж не напасть, замужем бы не пропасть. А вы даже порядочного альфу мне подобрать не можете, а туда же — замуж. Как найдете достойного кандидата в женихи, тогда приходите. А пока роза по-прежнему будет лежать там, где я ее положила. Я, между прочим, ему поцелуй за нее должна. А теперь, судя по всему, два поцелуя. И пока не отдам — розу не выброшу. Не люблю оставаться должной.
Маверик на последние слова сестры фыркнула, но спорить с ней не стала. Что-то все равно не сходилось…
…— Аллис! — Маверик с трудом разыскала своего венценосного брата в разгар бала в спальне. — Ты представляешь, твой Харлин танцевал весь вечер с Рейн, а потом полез к ней в окно.