— Как, говоришь, их зовут? — переспросил Харди, так и не идентифицировав имена воинов с их внешним видом.
— Они тебе понравятся, — улыбнулся Маркус, зная эту привычку Харди, морщить лоб, пытаясь вспомнить то, чего никогда не знал. Он не сердился на него за то, что тот не запоминал имена. Зато у Харди были свои положительные качества — вот если требовалось узнать что-то об аристократах, то он тебе выложил бы все начиная с Создателя. Так уж устроена его память — помнить и знать только о себе подобных.
Маркус не зря предложил Харди этих двоих. Во-первых, они служили под его началом не так давно. Он им, конечно, доверял, но не так безоглядно, как тем, с которыми прошел огонь и воду. Во-вторых, они не были разведчиками, а простыми рубаками, что подходило больше для Харди и меньше для Маркуса. И, в-третьих, договариваться и общаться знаками с восемью было бы проще — а большего количества воинов для его миссии не требовалось.
Воины Джереми и Джейд, действительно, понравились Харди — рослые, широкоплечие, на могучих конях, они одним своим видом могли разогнать не одну шайку разбойников. Да и сам Харди не промах, мечом владел не хуже любого из них, недаром служил в том же легионе, что и Маркус, до того, как король сделал его своим посланником — воинские навыки еще не утратил.
Попрощавшись с троицей, возвращающейся домой, Маркус поднялся на крепостную стену, чтобы убедиться, что они благополучно пересекли долину и скрылись в ближайшем леске — они везли секретное послание королю и не только ему. Надо, чтобы благополучно добрались до столицы все трое.
Оставшиеся воины уже сидели на конях, дожидаясь, пока лорд Харланд подаст команду на отъезд — тот все никак не мог разобраться с каретой, в которую пытался погрузить весь необходимый скарб для него самого и для своей будущей супруги. Сам же он до замка Леххар собирался добираться верхом. Не зная, что умеет и чего не может леди Маверик решил все же приготовить для нее именно карету. Пусть в замке и есть повозки на любой вкус, но он не беден, чтобы таковым выглядеть в глазах обитателей Леххара — для них он должен предстать во всем блеске высокородного альфы, утвержденного на роль супруга сестры короля. От этой мысли холеное лицо лорда Харланда скривилось и уже не выглядело таким красивым, что не ускользнуло от внимательного взора Маркуса, который краем глаза наблюдал за любым действием того и пытался читать все мысли, отражающиеся на его лице.
«Должен еще лорд Харланд попрощаться со своей иной, или та должна появиться на крыльце», — шевельнулась у Маркуса мысль, когда он, спустившись со стены, приблизился к отряду и взял под уздцы своего жеребца. Того пытался держать конюший, и чужие руки совершенно не нравились коню — тот непрерывно фыркал и норовил встать на дыбы.
И тут Маркус увидел ее, скорее сначала почувствовал ее запах. Его рука, протянутая к коню, так и застыла в воздухе. Как завороженный, он повернулся к крыльцу, и столкнулся с внимательным взглядом карих глаз молодой иной. Судя по одежде, то была крестьянка. «Не суждено твоему мальчику, если такое случится когда-нибудь, стать королем, — усмехнулся Маркус. — Сначала тебе надо было бы родиться пусть уж не леди, то, по крайней мере, аристократкой».
Он смотрел на нее и не мог отвести взгляда. Все творящееся вокруг него сразу отошло на второй план, растворилось. Маркус перестал слышать возгласы воинов и нетерпеливое ржание их коней, он никого не видел, кроме той, что стояла на крыльце. Девушка тоже не отводила взгляда и, не моргая, смотрела на Маркуса. Ее глаза постепенно стали округляться, в них сквозило такое удивление, что та только силой воли заставляла не выдать ни себя, ни его, и не кинуться навстречу мужчине в его объятья. Легкий ветерок, гулявший во дворе замка и должный как бы рассеять феромоны омеги, казалось, наоборот, все их принес к Маркусу и окутал невидимым облаком. Прикусив с силой нижнюю губу, чтобы не завыть, Маркус, наконец, отвел взгляд и посмотрел на лорда Харланда. Но тот как ни в чем не бывало продолжал заниматься своими делами, совершенно никаким образом не прореагировав на появление иной на крыльце.
«Этого не может быть, — простонал про себя Маркус, не веря своим глазам. — Потому что этого быть не может. И либо лорд Харланд не альфа, либо у него железная выдержка и сила воли, либо он принимает какие-то снадобья, чтобы не обращать внимания на свою омегу».
Когда Маркус снова взглянул на крыльцо, девушки там уже не было, но ее запах по-прежнему преследовал его, щекотал ноздри, будоражил воображение, не давая собраться с мыслями. Быстро окинув взглядом окна замка, он заметил ее на втором этаже. Она улыбнулась ему и, поцеловав кончики своих пальцев, прикоснулась ими к стеклу, как бы посылая поцелуй Маркусу. Тот тоже улыбнулся ей в ответ только уголками губ.