— А вы что, не собираетесь меня за околицей бросить? — удивился тот.
— Нет, ваша милость. Пока я не разберусь, почему лорд Болдуин, в таком неопрятном виде, голодный, исхудавший, ворует хлеб, никуда я тебя не отпущу, — твердо сказал Маркус, пришпоривая коня, заставляя его перейти с рыси на галоп.
Но чувствовалось, что тому тяжело везти двух седоков…
По дороге поговорить не удалось, да и Маркус не стал настаивать — все, что надо он узнал, а остальное — дело времени, а торопиться ему некуда. А парень пусть попривыкнет, а там и сам захочет все рассказать. Он это чувствовал, что тому выговориться надо. Сейчас же он, Маркус, был занят подыскиванием приличной гостиницы, чтобы отмыть это грязное чудо, накормить и переодеть его во что-то более приличное, соответствующее его положению. В том, что перед ним лорд, Маркус не усомнился ни на йоту — тон, высокомерие, способность отвечать за свои поступки, пусть и неправедные — все свидетельствовало, что этот человек себе цену знает. А запах говорил, что перед ним сидит настоящий альфа — сильный мускусный запах. Повзрослеет еще маленько, в тело войдет и будет головы всем омегам кружить, да и не только омегам, наружностью удался, только умыть и причесать осталось, и будет красавцем…
Хозяин заведения брезгливым взглядом окинул Маркуса и его спутника, но пара золотых, небрежно брошенных на стол, сделали его лицо мгновенно доброжелательным. Не всегда стоит судить о людях по их внешнему виду. Он сразу засуетился, давая распоряжения, чтобы в комнатах, что сняли постояльцы, были приготовлены горячие ароматные ванны, и был накрыт стол, когда его гости помоются и соизволят спуститься в обеденный зал…
Парень, и вправду, преобразился, когда причесанный, в чистой, простой, но недешевой одежде, что купили для него в лавке по дороге, спустился к ужину. Даже хозяин присвистнул и с поклоном кинулся на кухню поторопить обслугу — то ли узнал в нем кого-то, то ли выслужиться захотел перед такими щедрыми гостями.
«Вот теперь и расспросить лорда Болдуина можно обо всем, — решил Маркус, с улыбкой глядя на него, усаживающего рядом с ним за столом. — Присмотрюсь только, как он орудует ножом и вилкой, и можно расспрашивать».
Неприхотливый в еде Маркус не стал заказывать что-то специальное, а согласился отведать жаркое по-домашнему, что подавали в этом заведении, и выпить кружку пива. Он хотел выпить вина, но хозяин его отговорил, сославшись, что хорошее вино у него закончилось, а другого пока не подвезли, а вот пиво он сам варит в маленькой пивоварне.
А жаркое и впрямь было вкусным, а пиво отменным, они с Болдуином и не заметили, как проглотили по солидной порции, что принес молоденький подавальщик. Маркус в порыве решил заказать еще по порции жаркого и по кружке пива, но вовремя остановился — он никогда не выбрасывал недоеденную пищу, а та, что принесли бы вновь, явно оказалась бы лишней. Да и парень всяко был сыт, а после хмельного пива у него стали закрываться глаза.
— Лорд Болдуин, пойдемте в комнату, я вас провожу. Вы устали, вам необходимо отдохнуть, — предложил Маркус, вставая из-за стола и протягивая тому руку.
— Спасибо, Маркус, — поблагодарил его парень, поднимаясь из-за стола. — Я, действительно, устал. Но все же за вашу доброту и внимание к моей скромной персоне, я хотел бы удовлетворить ваше любопытство и поведать о себе. Я бы мог рассказать здесь, но в зале полно посетителей, которые смогут ненароком услышать нашу беседу, поэтому лучше всего сделать это в вашей или моей комнате.
Маркус кивнул, соглашаясь и подхватывая подмышки покачнувшегося то ли от усталости, то ли от выпитого пива парня. Надо вести лорда Болдуина в комнату, укладывать в постель, а если и уснет во время рассказа, то ничего страшно, потом дорасскажет…
— Вот как-то так, — начал свой грустный рассказ парень, которому Маркус помог раздеться и улечься в постели на чистых льняных простынях, приятно холодивших тело. — Лорд Болдуин — настоящее мое имя и титул. Вот только носить, видимо, мне его не придется. Моя матушка простудилась, купаясь, долго болела и умерла несколько лет назад. Папа, недолго погрустив, женился во второй раз на неплохой девушке, немногим старше меня…
— А сколько вам лет? — перебил его Маркус — раз он лорд, лучше уж и обращаться к нему на вы.
— Девятнадцать исполнилось. До вступления в законное наследство осталось не так уж и много. А моей мачехе всего двадцать, несколько месяцев назад она стала мамой очаровательного малыша — моего маленького братика. И в его день рождения мой и его отец на радостях напился и упал с крепостной стены. Он остался жив, но теперь лежит в постели, как и его маленький сын. Я же с горя тоже стал выпивать, буянить и обвинять во всех смертных грехах свою мачеху. Она же, недолго думая, собрала мне котомочку и со словами «Вернешься, как поумнеешь», выставила меня за ворота замка. Она дала мне денег, которые я пропил в первом же кабаке, попавшемся мне на пути.