— А ты знаешь, где это? — незлобно поинтересовалась Рейнар.
Ей и самой приходила в голову эта мысль, сначала заехать в дом, где родился и вырос Маркус, а уж потом двигаться в столицу. О его привычках и пристрастиях кто-то же должен знать.
— Примерно, — вздохнула Маверик.
При всем своем огромном желании помочь сестре, у нее не получилось бы отыскать то место, где на острове держал ее Маркус.
— И выспрашивать о ком будем по дороге — о Харлине, о Маркусе?
— А сразу об обоих, — рассмеялась Маверик. — У него два имени? Два. Может, и человека тоже два — один знаменитый воин нашего братца, а второй незаметный командир охранного отряда.
«А ведь она права. Маверик бывает иногда права и не такая взбалмошная, как обычно», — улыбнулась Рейнар, посылая коня вперед.
Глава 32
Маркус возвращался домой после прогулки по лесу. Он был один — дед с лордом Болдуином несколько приотстали. Да и вообще утомили его эти двое — они то ругались, то мирились, то дед своей палкой, на которую опирался при ходьбе, охаживал по спине парня за бранное или грубое слово. Но лорд Болдуин только морщился, а от деда не отходил, даже голоса на него не повышал. Все терпел от старика.
Уже стемнело, но Маркус не боялся, что он заблудится — случись ослепнуть, он дорогу домой и слепой найдет. Настолько изучил на тропинке каждый корешок и камешек. Да и за деда с лордом Болдуином он совершенно не беспокоился — разбойников в этих местах давно уже не наблюдалось, а хищные звери летом не нападали. Уходили в лес далеко от человеческого жилья. А больше чего бояться? Уже не в первый раз они возвращались домой затемно, часто порознь, обидевшись друг на друга, а потом мирились за вечерним чаем, чтобы книги в библиотеке читать при свечах почти до утра. Но по утрам дед не давал лорду Болдуину расслабиться и поднимал того с первыми петухами, крики которых здесь были особенно хорошо слышны, не то, что в городе…
Уже почти дойдя до дома, Маркус услышал за спиной чьи-то легкие шаги — за ним следом шел человек. Он мог бы незаметно уйти с тропы, а потом оказаться у этого человека за спиной, чтобы выяснить, кто тот, что тому надо, и почему он его преследует. Но человек шел спокойно, не крадясь, не ускоряясь, когда Маркус начинал идти быстрее, переходя почти на бег, не замедляясь, когда он останавливался — похоже, человек знал, куда и зачем идет. А то, что впереди него кто-то движется в том же направлении, его беспокоило мало.
Но чем ближе подходил Маркус к дому, тем больше раздражал его шедший за ним. Он ушел в темноту стены сеновала, который расположен рядом с конюшней сразу за забором, обошел его и стал ждать с противоположной подветренной стороны того — темный силуэт незнакомца должен был вот-вот возникнуть в лунном свете. Стоя у стены, почти слившись с нею, Маркус оставался невидим, поэтому, когда человек поравнялся с ним, он просто вышел из темноты и приставил небольшой ножик, который носил с собой, к его горлу.
— Жизнь или кошелек, — шутя, проговорил Маркус.
Он опасался только одного, что человек напугается и дернется.
— Кошелек мне как-то дороже, — ответил в тон ему, совершенно не испугавшись, знакомый голос.
Маркус от неожиданности выронил нож и прочитал дрожащим голосом стихи, неожиданно всплывшие в памяти:
— Из миража, из ничего, из сумасбродства моего — вдруг возникает чей-то лик и обретает цвет и звук, и плоть…
Он запнулся, но закончил:
— И страсть!
А потом привлек к себе девушку и прошептал ей в самое ухо:
— М-м-м, какой приятный запах молоденькой омеги. И теперь я знаю, с кем буду танцевать свой первый танец.
— Запах? Я же вылила на себя полфлакона духов, — ответила она ему тоже шепотом.
— Рейн, это вы, — выдохнул Маркус. — Зачем вы здесь?
Он ничего не понимал. Леди Семюэль его отпустила и запретила приближаться к Рейн ни сейчас, ни в будущем, пока он не поговорит с королем Аллистейром. А как ему добиться аудиенции короля? Тот по-прежнему не желал его ни видеть, ни слышать. И все из-за той розы. Это он сейчас понял. А не из-за того, что он оказался в спальне Рейн.
— Я нашла вас, Харлин. Я нашла вас. Я нашла вас, — шептала девушка ему в ответ, прижимаясь всем телом.
— Зачем вы меня искали? Мне нечего вам предложить. Пока нечего предложить, да и в будущем тоже.
— Это мне нечего вам предложить, кроме любви и своего тела. И я готова это сделать прямо сейчас.
— Вы сумасшедшая, — прошептал ей Маркус в ответ, покрывая поцелуями, нежными, как крылья бабочки, лоб, прикрытые глаза, щеки, и даже уши, он не прикасался только к губам.