Но та ничего не успела ему ответить, так как в этот самый момент влетел, не вошел, а именно влетел, в столовую личный слуга короля Барклей и, бешено вращая глазами, проговорил:
— Он там идет.
— Кто идет? — Аллистэйр удивился такому поведению всегда спокойного слуги.
— Харлин идет.
— Почему его не остановили? — снова удивился король.
— Да кто же его остановит, он же призрак.
— Где он идет? — спросила заикаясь леди Дейн.
— По дворцовому коридору.
— Куда он идет? — удивленно в унисон спросили король и леди Дейн.
— Сюда идет, — слуга судорожно сглотнул, так как в этот самый момент дверь в столовую с грохотом распахнулась, и на пороге возник тот, о ком только что говорили.
Слуга побледнел и закатил глаза, готовый вот-вот рухнуть в обморок.
Рыцарь приблизился к тоже побледневшему королю, снял шлем, давая взглянуть на знакомые черты, и опустился перед ним на колени.
Глава 36
— Ваше Величество, прошу о милости, — произнес рыцарь негромко и смиренно склонил голову.
— Харлин, это и вправду ты, — прошептал Аллистэйр, и глаза его наполнились непролитыми слезами, а губы задрожали. — О какой милости ты просишь?
— Прошу отдать сделанный вами подарок — розу.
— И все? — король все же не выдержал, губы его предательски скривились, а из глаз потекли слезы.
Он протянул руку и провел по волосам мужчины, убеждаясь, что тот из плоти и крови.
— И все, я прошу только розу, — снова негромко произнес рыцарь.
— Нет, — твердо ответил Аллистэйр и встал в полный рост.
Он был непреклонен — роза ему слишком дорого обошалась.
Но и Харлин не поднимался с колен.
Дверь в столовую снова открылась, на этот раз на пороге возникла Маверик.
— Аллистэйр, отдай ему, пожалуйста, то, что он просит. Ты ему подарил ее и не имеешь право не отдавать свой подарок, — проговорила она тоже негромко, совершенно в несвойственной для нее манере — просить, а приказывать даже своему венценосному брату.
— Ты, Маверик, тоже меня об этом просишь? — король, прищурившись, произнес каждое слово четко и раздельно. — А не из-за тебя ли я растоптал ее своими ногами? Ты же видела, что я убил розу.
— Но я также видела, что ты, рыдая, на следующий день бережно подобрал все до последнего корешка и унес в свою спальню. Она и сейчас там, я проверила.
— Гадкая девчонка, — совершенно не зло выругался король. — Виновница всего этого тоже здесь?
— Да, — и в столовую бочком вошла Рейнар.
Она остановилась в дверях рядом с Маверик, не решаясь подойти к брату, чтобы не вызвать его гнева. М что с того, что они теперь равны? Она по-прежнему его боялась, когда оказывалась с ним рядом.
— Так, — протянул король. — Кто еще будет просить за воина?
— Я, — в столовую вошел рыцарь в черных латах, как у Харлина, только на его шлеме был невероятного белого оттенка, почти как снег в зимний день, длинный плюмаж.
— Черный дракон! — ахнул король. — Вот тебя я точно не ожидал увидеть. Я даже не был уверен, что ты еще жив.
— Как видите, Ваше Величество, жив и здоров. А за вами исполнение моего желания, — проговорил рыцарь, не снимая шлема и не опускаясь на колени, как его внук — Вы обещали исполнить любую мою просьбу, какой бы безумной она не была, если вместо меня придет к вам в услужение молодой рыцарь. И вы были им довольны, насколько мне помнится. Или я не прав?
— Прав, — согласился король. — Я задолжал вам желание.
Последним в столовую вошла леди Сэмюэль в сопровождении лорда Болдуина. Тот чувствовал себя несколько смущенным — он до последнего момента не верил, что его безмерно обожаемая Маверик — сестра самого короля, точнее двух королей.
— Ну, а раз ты всем что-то должен, сын, — пробасила леди Сэмюэль, тоже останавливаясь у двери рядом с дочерями. — Харлину — розу в подарок, Маверик — титул за хорошо проделанную работу по раскрытию заговора, и не спорь, она это заслужил, Рейнар — альфу в супруги. Ну об этом мы поговорим позже. Черному дракону — исполнение желания, а мне — внука. Почему бы тебе не пойти нам всем навстречу и единожды в жизни, как настоящему королю, не исполнить все наши просьбы разом. Заметь, они все взаимосвязаны. И для тебя ничего не стоят.
Король Аллистэйр повернулся к воину, по-прежнему стоявшему на коленях:
— Прости, Харлин, это была моя дурацкая идея, чтобы тебя никто не видел и не знал в лицо, чтобы все по-прежнему думали, что меня охраняет тот же самый великий Черный дракон, а не молодой воин. Да пусть меня простит этот благородный рыцарь — ты оказался лучше его. Я боялся, что тебя смогут подкупить титулом, званием, деньгами, чем угодно. Я должен был кому-то верить, должен был тебе верить. И не смог. Я отослал тебя, запретив приближаться ко мне. Но ты вернулся, вернулся, как Маркус, а я не знал, мне Маверик рассказала об этом — не хотел в это верить, думал, она придумывает, так восхищалась тобой и во всем стремилась подражать тебе. Я любил тебя. А его, занявшего твое место, ненавидел. Мне надо было всего-то переступить через свою гордость и взглянуть на Маркуса. Но я этого сделал.