— Говори.
— Необходимо, чтобы ты не только слышал, но и не сомневался в правдивости слов.
Владыка помедлил, задумчиво поглаживая перстень.
— Недавно от Сердца дракона отломился небольшой кусочек. Я приказал вставить его в перстень. Это помогает в общении с подданными.
Стоило в присутствии императора солгать, камень ощутимо нагревался и менял ярко-алый цвет на темно-пурпурный. Повелитель многое прощал, но не ложь.
Задумчиво накручивая на палец локон, Тирис медленно прошлась из угла в угол.
— Как случилось, что артефакт треснул?
— В моей памяти черная дыра, свидетелей не сыскать, а оракулы только разводят руками. Знаки-предзнаменования слишком туманны, чтобы понять истинное значение.
Девушка понимающе кивнула. Ее лицо прояснилось, улыбка дрогнула в уголках рта.
— Расскажи, что помнишь.
Сам не зная почему, безропотно подчинился.
— Это случилось после того, как я получил официальное извещение, что юный Тор решился пройти белый лабиринт. Прочитал, сделал соответствующие распоряжения и… провал. Очнулся в лесу у водопада. — Аттис замялся. Говорить, иль нет? Все же признаваться в слабости удел неудачников. — Весь в крови, но следов ранения нет…
Неожиданно Тирис пристально посмотрела в глаза и ласково улыбнулась.
— И на сердце артефакт с небольшим сколом?
— Кусочек почти полностью отстал. Более того, Сердце утратило прозрачность; в алой глубине появился странный пульсирующий сгусток-туман. Загадка осталась неразгаданной, поэтому решили укрыть святыню и не использовать без крайней необходимости.
— Артефакт спас жизнь. Такого прецедента ранее не случалось. Ты нужен Великому Космосу.
— Но…
— Слушай и не перебивай. Вопросы после. — Аттис сухо кивнул. Чутье подсказывало, что разговор будет долгим и непростым.
Девушка набрала в грудь побольше воздуха и… Говорила коротко, по сути. Резкие, рубленые фразы разрывали напряженную тишину на части. Картина сна оживала. Фата-моргана на мистическом горизонте обернулась жестокой реальностью. Пульсирующий истинной силой кусочек реликта подтверждал правдивость каждого слова. Сомнения излишни. Боль в груди растеклась по венам. Тирис замолчала, остановившись у камина. Языки пламени потянулись к ногам, точно живые ласковые зверьки. Внезапно он все вспомнил: и нелепое знакомство, и смущенную улыбку и то, что предпочел бы забыть навсегда.
День давно вступил в свои права. Солнечный луч, изломленной иглой заглядывал в комнату сквозь зашторенные гардины. Свеча, вздохнув напоследок, потухла. Поленница в стене опустела почти на треть. За окном залаяла собака. На улице послышались торопливые шаги слуг и громкий смех. Служанка у колодца выплеснула из кадки грязную воду и шутливо замахнулась полотенцем на молодого поклонника. Дворовые вовсю начищали утварь, убирали, готовили.
Пока, к счастью, никто не решался потревожить хрупкий сон новобрачных. По старинной традиции двери в спальню молодых откроют в полдень. Ибо на рассвете комнату закрывали на ключ и прятали “символ завершения” подальше от дурных глаз. Обычно двери открывали родители, но в их случае ведущую роль сыграют Тор и Фарида. Великий император Изгоры гонимый неотложными делами отбыл домой, едва смолкли первые здравницы молодым, а официальный прием плавно перетек в загульное веселье. Родители же Аттиса были давно мертвы.
Невеста, так и не ставшая женой в полном смысле слова, в очередной раз прервала напряженную тишину.
— У тебя накопилось множество вопросов. Постараюсь ответить на все.
— Я словно спал и проснулся. Было или не было? Как возможно остановить время и вернуть утраченное?
— Это наше прошлое. Твое и мое. Для остальных жизненный путь изменился.
— Как ты выжила? То есть, я хотел спросить…
— Для меня это было очередное испытание. Теперь после повторной инициации смогу окончательно слиться со своей сущностью.
— Никто более не вспомнит?
— Для них… не было ничего.
— Невозможно.
— Это мой мир и я вправе изменять его так, как посчитаю нужным.
— Но…
— Что было – то прошло. Откинуть горькое прошлое поможет счастливое будущее.
— Политиканы не позволят Черному дракону взять власть в свои руки. В этом четыре империи будут едины как никогда ранее.