Их появление в замке не осталось незамеченным. Громким криком приветствовали белые драконы Тирис. Взлетали высоко ввысь, вытворяя феерические кульбиты и опаляя воздух перекрестным огнем.
Покои бывшей принцессы, а ныне императрицы Эглерии претерпели разительные перемены. Прежнее аскетическое убранство сменила тяжеловесная роскошь. Напольные вазы из нефрита, чароита и оникса наполнили душистыми еловыми ветвями. Каменные стены закрыли изящные гобелены с изображением батальных сцен из мифических историй, а вместо привычных шкур мраморный пол устилали бесценные ковры. Служанка принесла прохладительные напитки в высоком серебряном кувшине и задернула тяжелые гардины на окнах. Следовало отдохнуть и набраться сил перед балом.
Аттис нервничал. Смотрел на прекрасное лицо супруги и внутренне содрогался от снедающего беспокойства. Прекрасно помнил собственную реакцию, необдуманные решения и ошибки. Страшные, кровавые, непоправимые. Как защитить, уберечь? В силах ли Эглерия выстоять против мощи трех держав? Словно ощутив треволнения супруга, Тирис мягко скользнула в объятия, поцеловала и увлекла в спальню. Яростный водоворот чувственных желаний очистит разум и принесет долгожданное успокоение.
Время минуло незаметно. На бал идти не хотелось, лучше побыть вдвоем. Возможно, это последние часы спокойной жизни. Увы! Статус требовал. Владыка Садрон грустно улыбнулся, и потянул за ленту звонка. Горячая вода и острая бритва, бриолин и бриллиантовые запонки, а так же шелка, духи и рисовая пудра. В какие-то моменты лоск разит сильнее стилета.
За час до мероприятия Тирис отправилась на аудиенцию к императору Изгоры, Ба Дойтсу эл Широи. Тронный зал встретил тревожным молчанием. Стук каблучков звонким эхом сопровождал каждый шаг. Суровый владыка стоял подле камина и с непередаваемым выражением разглядывал портрет покойной императрицы.
— Отец. – Девушка сделала книксен и подошла, подставив лоб для поцелуя. Глаза Ба Дойтс блестели от непролитых слез. Впервые позволил себе быть не властителем державы, а человеком со слабостями и желаниями. Тирис встала рядом, вглядываясь в портрет знакомой незнакомки. Всегда изумляло, как художнику удалось передать выражение глаз: мягкая уверенность, сила в слабости и непоколебимая вера. Этот взгляд проникал прямо в душу, познавал все тайны и поддерживал в минуты смятения.
— Твоя мать часто приходит ко мне во сне. Она лучший советник. Приснилась и сегодня. Велела верить каждому слову и поддержать в любых деяниях. Сказала: “Наша дочь — будущее Куишат”. Странный сон. — Помолчал и вдруг резко перешел на холодно-деловой тон. — Готов выслушать не перебивая, но выводы сделаю сам, не обессудь.
Тирис слабо улыбнулась.
— Попадали Вам в руки записки Ульриха эл Широи? Старый император на склоне лет проводил много времени в архивах империи. Он многое постиг, поэтому предпочитал уединение.
Ба Дойтс невесело усмехнулся и покачал головой.
— Старый маразматик считал — нужно возродить племя черных драконов. Что они — истинные хранители Куишат…
— Черный дракон может быть только один. А в остальном был абсолютно прав.
Светлые, льдистые глаза пронзили как лезвие кинжала. Сейчас они были похожи с Тором как две капли воды.
— Что ты хочешь сказать?
— Пришло время Черного дракона.
— Хроники пишут — семь тысяч лет назад Черный морок едва не погубил поднебесную! Даже дети знают легенду пещеры Трех Озер. Совсем недавно Ибис эл Кор совал мне под нос древние записи.
— Вы изучили их?
— Рунное письмо почти забыто в наше время. Но Черный морок там упоминался неоднократно.
— Черный морок, а не дракон.
— Есть разница?
— Морок не существо, а сущность. Черный слепок альтер-эга хранителя Куишат, его взращивает не Космос, а Хаос. Это ожившие эманации зла, что несут теплокровные в разных мирах...
Нападение Черного морока на Куишат спровоцировали кровавой жертвой. Вспомни легенду о кровавой долине. Сто убитых мужчин и женщин, сто коров и коз, сто певчих птиц и один молодой дракон. Всегда есть желающие погубить спокойствие мира.
Император еще раз внимательно посмотрел на портрет любимой женщины.