Шерлок замолкает, а Джон, краснея от смущения, шепчет ему в грудь, не пытаясь выбраться из уютных и теплых объятий:
- Так ты все же слышишь, да? Ведь ты не смотрел на меня, когда я признавался в любви, - он не пытается выяснить отношения или вывести Шерлока на чистую воду, просто уточняет, чтобы не осталось между ними недомолвок и непоняток.
Шерлок хмыкает в макушку, невесомо целуя Джона:
- Я, правда, не слышу без аппаратов. Но когда собрался за дозой, я их надел. Извини, - Джон тихо смеется, расслабляясь и обнимая, наконец, Шерлока в ответ.
- А в кафе? – спрашивает он, улыбаясь. – Ты тоже был в аппаратах? Та история с толстяком. И с таблеткой Виктора. Ты надевал их, да?
- Нет, - усмехается Шерлок, - я не люблю аппараты. Я отлично читаю по губам, а кроме того мне не обязательно слышать, чтобы понять, что происходит. Дедукция возникла на моем нежелании носить аппараты.
- Дедукция, - восторженно повторяет Джон, - но ты же не мог знать про двадцатку. Когда толстяк говорил, он смотрел на меня, а ты сидел за его спиной. Как?
Шерлок на мгновение отрывается от Джона и заглядывает ему в глаза своим смеющимся взглядом:
- За твоей спиной висит огромное зеркало, Джон, - говорит он, тепло улыбаясь, - ты потрясающе ненаблюдателен, - и пока Джон переваривает это, произносит: – Можно и я кое-что спрошу, раз уж мы сейчас ликвидируем белые пятна в наших отношениях? - Джон кивает, все еще переживая маленькое потрясение, и тот расценивает это как согласие: - На что ты обиделся тогда, когда не стал варить мне кофе? Я ведь правильно понял, что ты обиделся, да?
Джон вспоминает их первую ссору, на мгновение каменеет, а потом принимается выпутываться из объятий Шерлока. Шерлок не удерживает, но смотрит так, словно от ответа зависит если не судьба мира, то, как минимум, судьба Великобритании. Джону стыдно признаваться в своих комплексах, но он понимает, что это нужно сделать:
- Да, я обиделся тогда, прости, - бубнит он, не глядя на Шерлока. – Просто я видел тебя на работе, на месте преступления. Случайно гулял мимо. Остановился рядом поговорить, но ты даже не обернулся, - Джон вздыхает, заново переживая давнее унижение, и поспешно добавляет: - Теперь-то я знаю, что ты просто не слышал меня, но тогда мне было жутко обидно. Извини.
- Ты все же был там, в парке, - восклицает Шерлок, хлопая себя по лбу, - ты все же там был, мне не показалось, - Джон удивленно смотрит на него. - Я почувствовал твой запах, - объясняет Шерлок, - и решил, что это галлюцинация, потому что я слишком много о тебе думаю. Я даже поискал тебя вокруг, но никого не увидел. Черт, черт, черт… Прости, Джон! – Шерлок выглядит расстроенным, и Джон корит себя за это.
- Нет, Шерлок, ты не виноват, - спешит он успокоить его, - это просто случайность.
- Случайность, - эхом повторяет Шерлок, - случайность. Боже, Джон, мне становится страшно, когда я понимаю, что ты мог бы не прийти, а я мог бы сорваться, - он выглядит потрясенным и испуганным.
Эта мысль внезапно пугает и Джона.
- Я бы пришел, - говорит он. – Спасибо тому типу с зонтом - ты давал его визитку, когда Гарри попала в аварию. Это он сказал адрес, - признается Джон и опускает глаза, стараясь удержать внутри себя рвущийся вопрос.
- Мы обязательно скажем брату спасибо, - заверяет Шерлок, - он та еще задница, но иногда и на него находит делать добрые дела.
- Брату? – вскидывается недоверчиво Джон. – Я думал, он… - Джон смущается, не решаясь озвучить свои версии.
- Майкрофт – мой старший брат, - объясняет Шерлок. - Тогда он приходил в кафе познакомиться с тобой. По его словам, тебя стало слишком много в моей жизни, - Шерлок улыбается. – Ты ему понравился, - сообщает он, и Джон улыбается ему в ответ.
Джон улыбается и не может удержаться, чтобы не потянуться за новыми объятиями, которые Шерлок встречает с энтузиазмом голодающего. Они набрасываются друг на друга, цепляясь за одежду, стараясь прижаться кожей к коже как можно ближе. Ненасытные руки шарят по телам, губы ищут губы, чтобы слиться в поцелуе, а ноги подкашиваются, позволяя обоим рухнуть на изрядно уже потертый, весь в пятнах от химических опытов персидский ковер. Вся выстроенная Джоном защита давно рухнула – сейчас он беззащитен и открыт, только для Шерлока и его поглощающей любви. Джон чувствует, насколько сильно нуждается в нем Шерлок и пытается сказать ему языком тела, что нуждается в нем также, если не сказать сильнее. Шерлок беспорядочно целует Джона, и шепчет, словно в лихорадке:
- Мой, мой, мой… Наконец-то мой, навсегда… - а Джон в ответ лишь стонет (язык опять подводит его), подставляясь под ласки и выгибаясь навстречу прикосновениям.
В свой первый раз они не сдержаны и поспешны, словно пытаются утвердить права друг на друга, помечая территорию тела укусами и засосами. Они грубы в ласках и движениях, но некая болезненность лишь обостряет чувства и оголяет нервы. Они стремительно и одновременно финишируют, всего лишь от трения плоти о плоть, а затем в контрастной полубессознательной неге раздевают друг друга и изучают. Они засыпают на полу, переплетясь руками и ногами. Голова Шерлока лежит на плече Джона, а сам Джон даже во сне обнимает Шерлока в защитном жесте. Они близки и счастливы, как никогда.
Джон успешно сдает зимнюю сессию и переезжает к Шерлоку накануне Рождества. Они вместе встречают праздник, но вскоре после двенадцати на телефон Шерлока приходит сообщение от инспектора Лестрейда. Джону ужасно не хочется расставаться с Шерлоком, и они едут на место преступления вместе.
- Это мой ассистент, - представляет его Шерлок заносчивой девушке-полицейской, и тянет за рукав к трупу. – Что думаешь, Джон? – поворачивается он к любовнику, чтобы видеть его ответ, и Джон улыбается.
Шерлок по-прежнему не носит аппараты, и потому старается не терять Джона из вида, а Джон дотрагивается до плеча Шерлока, если хочет что-то сказать. Они идеально взаимодействуют, понимая друг друга с полуслова и полувзгляда, и производят впечатление парочки. Они не целуются на людях демонстративно, не шокируют их объятиями, они просто вращаются друг вокруг друга, как планета и спутник в сложной схеме взаимного функционирования. Иногда Джону страшно от того, насколько счастливым он чувствует себя рядом с Шерлоком. Он просыпается ночью и просто слушает его дыхание, заставляя сердце не бояться утратить это невесть за что свалившееся на него длинноногое лохматое и гениальное счастье. Самое сладкое, что в глазах Шерлока он читает тот же самый страх, от которого сосет под ложечкой и тянет внизу живота. И Джон согласен жить с этим страхом всю жизнь, потому что ничего и никого лучшего, чем Шерлок, в его жизни не случалось и, определенно, не случится. Шерлок – явление, стихийное бедствие и природный катаклизм, которым Джон не устает восхищаться. И любоваться. И наслаждаться.
- Джон, так что ты думаешь? – повторяет свой вопрос Шерлок, возвращая его к распростертому на полу телу.
Попытка Шерлока вовлечь в расследование студента-медика первого курса, возможно, провальна, но Джон собирается с духом и приступает к осмотру, вспоминая все, чему успел выучиться. Отчего-то кажется, что впереди у них с Шерлоком еще много трупов, а сияющие глаза Шерлока лишь подтверждают догадку.
Конец.
Комментарий к
В заключении хочется процитировать очень красивое стихотворение zimaleto, на которое ее вдохновила эта история:
Наши чувства словно кофе крЕпки.
Нам друг друга слышать ни к чему,-
Мы сцепились как стальные скрепки.
Нам не жить теперь по одному.
Мы друг друга чувствуем ментально
И ведет по жизни нас любовь,
Мы помочь сумеем моментально
Если надо, то прольем за друга кровь.
И пусть мир вокруг не идеален,-
Против нас он может ополчиться.
Наш союз с тобой вполне реален,
Это лучшее, что в нем могло случиться!