Смена в кафе тянется ужасающе медленно. Учебник по анатомии кажется написанным на марсианском, Джон не может сосредоточиться, а потому не понимает ни строчки. Виктор сегодня в легком неадеквате, возможно, он что-то принял, заключает Джон, отмечая про себя учащенное дыхание, усиленное потоотделение, подозрительный, какой-то лихорадочный блеск глаз, суженные зрачки. Джону плевать на Виктора, лишь бы он не цеплялся к ним с Молли. Кстати, Молли уходит сегодня пораньше – у нее свидание, так она говорит, и неудержимо при этом краснеет. Джон кисло желает ей хорошо повеселиться и обводит взглядом полупустое кафе. Они закрываются где-то через час. Виктор уходит в подсобку и пропадает там надолго. Джон старается не думать, чем он там занят, переворачивает страницу учебника, вчитываясь в раздел остеологии. Когда в кафе врывается ветер и хлопает входная дверь, Джон почти погружен в изучение строения височной косточки. Он задумчиво поднимает взгляд на позднего посетителя и забывает, как дышать. У двери, не двигаясь, стоит Шерлок. Он смотрит на Джона тяжелым взглядом, засунув руки в карманы пальто. Он плохо выглядит. Джон отмечает болезненную худобу, синие тени, залегшие под глазами, сухие губы и горькие складки у рта. Они целую вечность смотрят друг на друга, прежде чем Шерлок делает первый неуверенный шаг. Джон чувствует, как в его груди разливается ликующее тепло, он не может наглядеться на Шерлока, желая впитать в себя каждую его черточку, поэтому не сразу замечает, что Шерлок пошатывается. Нетвердым шагом он доходит до стойки, за которой стоит Джон, и тяжело опускается на табурет. Он так и не достал руки из карманов, его бьет крупная дрожь, а глаза кажутся почти черными, словно агаты. Они не могут быть черными, Джон видел их цвет при дневном освещении, но сейчас, в полумраке кафе, они, словно бездонные колодцы, притягивают к себе, манят и обещают вечное блаженство. У Джона кружится голова, когда он понимает, что уже давно бросился в эти омуты с головой. Шерлок все еще смотрит на него, ничего не произнося, и тогда Джон делает то единственное, что умеет делать хорошо – варит ему кофе. Черный, два сахара. Когда он пододвигает ему чашку с напитком, Шерлок судорожно вздыхает и переводит взгляд на нее. Неохотно достает руки из карманов, и Джон с ужасом видит, как они дрожат.
- Я не сорвался, - тихо произносит Шерлок в ответ на невысказанные опасения Джона, - это не наркотики. Просто не ел несколько дней – дела.
Джон и не рассчитывал на какие-то объяснения, но услышав их, достает с витрины пончик в шоколадной глазури и ставит тарелку перед Шерлоком. Шерлок мотает головой, отказываясь, но Джон, почувствовав в себе правоту и силу, произносит строго:
- Ешь! – и Шерлок ест, послушно, словно маленький ребенок, не способный отказать приказу взрослого.
Джону хочется много ему сказать: о том, что нельзя пренебрегать своим здоровьем, нельзя очертя голову бросаться в дурацкие расследования, нельзя гоняться за преступниками в одиночку, нельзя… Но Джон ведет себя, как заботливая мамаша со своим непутевым чадом: молчит, подперев щеку кулаком, любуется тем, как Шерлок ест пончик и пьет кофе, как на его скулах проступает легкий румянец, а глаза блаженно закрываются. Шерлок все еще слаб, но постепенно приходит в себя. Джон считает, что ему необходимо поспать, отдохнуть, поесть нормально - горячего бульона, а еще обязательно выпить чаю, но Джон молчит, потому что помнит свое место. Шерлок открывает глаза резко, словно рывком выныривает из сна.
- Прости, - бормочет он невнятно, - прости. Я не должен был приходить…
Он отодвигает пустую тарелку и чашку, бросает на полированную поверхность смятую купюру и поднимается, закрытый, пусть ослабевший, но как всегда независимый и самодостаточный. На его лице опять бесстрастное безразличие и какое-то надменное пренебрежение. Он не смотрит на Джона, встает и опять уходит в ночь, оставив за собой боль в области сердца. Глупого любящего сердца Джона.
- Наш мальчик хорошо порезвился, - подает голос Виктор за спиной, Джон вяло думает о том, как давно он тут стоит, - да уж, не бывает бывших наркоманов. Я уйду сегодня пораньше, ты не против?
Джон кивает, не в силах препираться с Виктором. Оставшись в кафе в одиночестве, он все еще тупо смотрит на закрывшуюся за Шерлоком дверь, механически убирает чашку, смахивает крошки. По времени уже пора закрываться. Надо еще убраться в кафе, но отчего-то на сердце неспокойно. Шерлок все еще слаб, Джон не должен был отпускать его одного. Надо было вызвать такси, если уж компания Джона так неприятна Шерлоку. Джон поспешно срывает фартук, комкает полотенце. Он, словно вихрь, носится по кафе: выключает свет, закрывает жалюзи, достает ключи, торопливо созванивается с охраной, ставит на сигнализацию и выбегает на улицу через служебный вход, некоторое время озираясь. Тревога в груди разрастается, теснит ноющую боль и заполняет Джона от пяток до макушки. Чего он боится, сам не знает. Словно ведомый третьей силой, он направляется мимо мусорных баков в сторону темного проулка, где студенты любят заниматься торопливым сексом, а наркоманы заправляются очередной дозой. Там слышится возня и приглушенные звуки. Полный нехороших предчувствий, Джон срывается на бег.
В свете тусклого фонаря Джон с ужасом узнает в сцепившихся фигурах Шерлока и Виктора. Шерлок прижат тушей Виктора к кирпичной стене. Он пытается вырваться, но хватка у Виктора крепкая, да и вообще он парень здоровый, несмотря на то, что сейчас явно под кайфом. Виктор, навалившись на спину Шерлока, уже расстегнул джинсы, и теперь пытается зафиксировать коленом бедра Шерлока, разведя их в стороны. Он пыхтит, одной рукой удерживая руки сопротивляющегося Шерлока над головой, а другой шарит по его телу, в поисках ширинки. При этом он бормочет, захлебываясь слюной и похотью:
- Мой, будешь моим… Сучка, ну, раздвинь ноги, тебе понравится. У папочки Виктора большой член, как раз для твоей задницы…
Шерлок сопротивляется изо всех сил, но сил-то у него сейчас как раз не много. Похоже, Виктору удалось приложить его чем-то по голове, по крайней мере, Джон успевает заметить на белой худой шее дорожку крови, которая в свете фонаря кажется черной. Дальнейшее происходит как во сне. Джон набрасывается на Виктора яростно, с примитивной, почти звериной жестокостью, бьет больно, до крови, до хруста в суставах, бьет и не может остановиться. Шерлок давно уже свободен, сидит на земле, держась руками за голову. Виктор мотается, как тряпичная кукла, его зубы громко клацают, в разные стороны разлетаются брызги крови, он уже не сопротивляется, только руками прикрывает голову и скулит. А Джон бьет, вспоминая все, чему научила жизнь в неблагополучном районе Лондона. Они с Гарри слишком часто попадали в передряги, когда приходилось рассчитывать только на свои ноги и кулаки. Сейчас ситуация немного другая, Джон не собирается убегать, но наказать того, кто посмел покуситься на Шерлока, он обязан.
- Джон, Джон, перестань, - сквозь яростный гул крови в ушах, Джон слышит Шерлока, который пытается остановить его, поймать за руку, оттащить от Виктора.
Джон не хочет останавливаться, но еще больше он не хочет разочаровать Шерлока, поэтому, еще раз со всей силы врезав по месиву на месте лица Виктора, он отступает на шаг. Заляпанные красным кулаки будто судорогой свело. Джон смотрит на них, пытаясь разжать, но руки не слушаются, и Шерлоку приходится несколько раз стукнуть по сомкнутым пальцам, чтобы они наконец расслабились.
- Пойдем, - тянет Шерлок его в сторону, - пойдем.
Джон приходит в себя и поворачивается к нему:
- Как ты себя чувствуешь? Голова кружится? Тошнит? – переключение режима «защитник» на режим «доктор» происходит мгновенно. – Тебе нужна помощь.
- Я… Да… - Шерлок громко сглатывает. – Не знаю, кажется, голова… - он не договаривает и начинает заваливаться на Джона.
Джон подхватывает его и соображает, что лучше сделать: отвести Шерлока в больницу или привести домой, в общежитие. До больницы далеко, до дома близко. Выбор сделан в пользу общежития. В конце концов, в случае чего, оттуда всегда можно вызвать скорую. Джон подхватывает Шерлока, обнимая его за талию, перекидывает его руку себе через плечо и ведет в сторону университетского городка. Удачно, что Майк Стемфорд сегодня дежурит, не придется объясняться с соседом по поводу непрошенного гостя. Всю дорогу до общежития Шерлок молчит, лишь изредка шипит сквозь зубы и стонет. Джон подозревает, что иногда он просто отключается, но времени на выяснение обстоятельств нет. Джон лихорадочно вспоминает состав своей домашней аптечки и радуется, что в свое время не пожалел денег, когда ее заполнял. В общежитие они попадают без проблем, не встречая никого на своем пути. Джон заводит Шерлока в их с Майком Стемфордом комнату и сгружает того бесчувственной куклой на свою кровать. Несмотря на дикую ситуацию, заботиться о Шерлоке Джону приятно.