- Есть, капитан!
Быстро кивнув, Телемах поспешил к кормовому люку и развязал веревки, закрепленные на утках. Спускаясь по лестнице, он заметил что-то блестящее в грузовом отсеке. Потом его глаза привыкли к полумраку, и он замер.
Сотни глиняных черепков были разбросаны по трюму среди хлюпающей кашицы из песка и вина. Пряди веревки лежали среди обломков, и когда Телемах огляделся, он с тревогой понял, что большая часть амфор оторвалась и разбилась, рассыпав свое драгоценное содержимое по всему трюму. Только небольшая партия осталась нетронутой.
- Быстрее, парень! - зарычал Лейтус, спускаясь в трюм. - Что тебя там…
Он резко остановился, увидев ущерб.
- О боги Тартара! - пробормотал он с паническим выражением лица. - Жди здесь.
Он повернулся и поспешил обратно вверх по трапу, окликая капитана. Через мгновение он вернулся с Клеместесом. Несколько членов экипажа быстро последовали за ними, любопытствуя, из-за чего вся эта суета. Клеместес неподвижно стоял на месте, осматривая повреждения ценного груза. Его лицо сморщилось в выражение горького разочарования и отчаяния.
- Что, во имя богов, случилось? - прорычал он.
- Должно быть, веревки порвался во время шторма, капитан, - ответил Телемах.
- Но . . . как? - Вмешался Лейтус. Он покачал головой. - Эти амфоры должны были быть связаны крепче, чем задница весталки. Они не должны были развязаться. Даже в шторм.
Силеус стоял среди толпы матросов и беспокойно ерзал. - Это все веревки. Жуки, должно быть их подъели или они сильно износились.
Телемах хотел было что-то сказать, но заметил, что Силеус сердито смотрит на него, и быстро передумал, снова зажав рот.
- Это не имеет значения. Груз потерян.- Клеместес уныло уставился на разбитые амфоры. - Это меня погубит. Мне пришлось занять деньги у торговца только для того, чтобы заплатить за свою половину партии. Теперь все пошло прахом...
Торговое судно прибыло в Томис через пять дней, направляясь к небольшой пристани. Выбросив разбитые амфоры за борт, экипажу было поручено спасти те несколько контейнеров, которые остались целыми, и закрепить их на стеллажах. Угрюмое настроение охватило мужчин, когда они грузили весла и бросали концы швартовочных канатов рабочим, стоявшим на краю причала. Обычно они с энтузиазмом приветствовали бы свое прибытие в новый порт, желая потратить свою с трудом заработанную зарплату, пробуя сомнительные развлечения, предлагаемые в городе. Но смерть Андрокла вместе с потерей большей части груза сломила их дух. Телемах ненадолго задумался о том, чтобы сообщить капитану о том, что Силеус не должным образом укрепил амфоры с вином. но вскоре после инцидента матрос отвел его в сторону и пригрозил перерезать ему горло, если он хоть словом обмолвится о том, чему был свидетелем в Пирее. Поэтому он молчал.
Когда «Селена» приблизилась к пристани, береговые матросы натянули швартовные канаты и прикрепили их к стойкам вдоль пристани, подтянув торговое судно боком. Затем Лейтус крикнул, чтобы опустили трап, и пара матросов спустила абордажную доску с правого борта на пристань. Как только корабль был пришвартован, Клеместес разрешил большей части команды сойти на берег и утопить свои печали в горстке местных таверн. Телемах очень хотел присоединиться к своим товарищам-морякам, но Клемест приказал ему остаться, чтобы помочь грузчикам разгрузить несколько уцелевших амфор.
Когда над Томисом сгустились сумерки, дородная фигура с несколькими золотыми кольцами на пальцах целеустремленно поднялась по трапу и зашагала к Клеместесу.
«Капитан!» - крикнул человек, хрипя от попытки пробраться к кораблю. Он сделал паузу, чтобы отдышаться. - Где остатки моего вина? - продолжал он, махнув рукой на незагруженные амфоры. - Здесь только четверть груза.
Клеместес повернулся, чтобы поприветствовать мужчину. - Гераклид. - Он закашлялся и сделал болезненное лицо. - Боюсь, по пути мы столкнулись с некоторыми трудностями.
- Э-э? Какие, такие трудности? - раздраженно рявкнул Гераклид.
Клеместес опустил голову и глубоко вздохнул, прежде чем объяснить ситуацию торговцу, описав события шторма и последующее повреждение груза. Гераклид слушал в каменном молчании, его лицо ничего не выражало.
- Что ж, капитан, - сказал он после того, как Клеместес закончил говорить. - Это, безусловно, самый, э-э, неудачный поворот событий. Он изобразил улыбку. - Если это действительно так…
Клеместес нахмурился. - Что это должно означать?