- Не засчитано! Предупреждение! - выкрикнул рефери. Противница чуть отступила, перестав нападать так активно, но буквально через мгновение снова пошла в атаку.
Из-за сетки маски, изолированной внутри пластическом ударостойким материалом, дышать было тяжело. Пот струился по моим вискам и шее, я и сама не заметила, как вышла за границу.
- Стоп!
Чтоб тебя. Я продула.
- Не расстраивайся, - брат похлопал меня по плечу, когда все закончилось.
Он единственный, кто пришел меня поддержать. Отнесся к моему проигрышу спокойно. Я же едва сдерживала слезы. Спортивная стипендия в этом году мне не светит. И горечь поражения разливается едкой кислотой по языку и гортани, как представлю предстоящий вечер.
- Миш, я бездарь, - всхлипнула я, волоча за собой экипировку.
Братец, между прочем, мог бы помочь и забрать неподъемный баул. Но эта улыбающаяся зараза беспечно идет вразвалочку рядом, засунув руки в карманы. Конечно, его команда и в этом году забрала кубок, ему не о чем беспокоиться. Хоккеист он отличный, а группа поддержки из него отстойная.
- Ой, да угомонись. Ты отличная фехтовальщица.
- Плакала моя стипендия, - не унималась я. - И что отец скажет? Он меня убьет! Я пообещала, что принесу победу, а это что было?
- Ну не всем же в нашей семье быть чемпионами, - весело ответил Мишка, и мне захотелось ему треснуть по светлому затылку.
- Какой позор, - прошептала я. - Последний год университета, а я осталась без чемпионского титула.
- Чего ты так прицепилась к этому титулу? - не выдержал он.
- Тебе хорошо, у тебя еще есть в запасе один год, а у меня этот последний!
- И что?
- Не тупи! - разозлилась я. - На соревнованиях были спонсоры, они смотрели каждый бой. Ко мне никто ее подошел после! Никто не предложил контрактов... Это провал... Моя спортивная карьера закончилась, так и не начавшись!
Тяжко вздохнув, Миша промолчал и забрал мою сумку, чтобы забросить ее в машину. Я села на переднее сиденье и горестно отвернулась к окну.
Я обещала отцу доказать, что чего-то стою, но теперь он мне никогда не поверит. Для него это будет очередным разочарованием. А для меня очередным унижением.
- Свали с дороги, придурок! - заорал в окно вспыльчивый Мишка, когда его подрезал черный джип.
В очередной раз я с завистью посмотрела на его руки, удерживающие руль. Отец не разрешил мне рулить. А Мишке сразу же купили последнюю модель «Мерседеса» с полной комплектацией, едва ему исполнилось восемнадцать. Брат, конечно, учил меня втайне от папы водить машину, но редкую практику по полям и лесам никогда не сравнить с постоянной ездой по городу и вообще, в принципе, владением собственного авто.
Я украдкой вытерла подступившие слезы. Этот день, эти дурацкие соревнования подкосили мое эмоциональное состояние. В очередной раз накатила тоска. Надо позвонить Антону.
- Натусь, да не дрейфь ты, - младший брат внимательно посмотрел на меня. - Поедешь со мной на вечеринку к Сохиным? Развеешься, настроение поднимешь.
- Твой Сохин такой придурок, - хмыкнула я. - Ему все мозги шайбой отбило.
- Но тусовки у него всегда отменные. Поедешь?
И, хотя брат и его друзья в команде были младше меня на год, я все равно согласилась. Как погодкам нам с Мишкой всегда интересно вместе. Он часто «падает мне на хвост», когда я встречаюсь со своими друзьями, или наоборот. Только наши друзья между собой никак не сходятся. Хоккеисты и фехтовальщики совсем с разных планет. Иногда и я Мишку убить готова, удерживает, что он мой брат, и, скорее всего, может нехило отомстить.
Все наше детство прошло в драках или объятиях. Отец с матерью только диву давались с какой скоростью после драки мы можем помириться.
Около особняка черный мерс с визгом затормозил. Я нервно сглотнула, спрятав дрожащие руки в карманы ветровки.
- Готова? - брат посмотрел на меня со всей серьезностью.
Всегда поражалась как в нем могут уживаться два человека: веселый безбашенный лоботряс и серьезная твердая стена, на которую можно опереться. Резкий переход от одного к другому впечатлял.
- Все норм. Хватит трястись.
- Хорошо тебе говорить, - дернула я плечом. - Не тебя же сейчас линчевать будут.
Он промолчал в этот раз. Нрав нашего отца был известен нам обоим. Одно дело успокаивать меня там, и другое дело стоять около этого знакомого особняка и понимать, что шансов нет.
Войдя в дом, я сбросила баул в углу и хотела было тихо прошмыгнуть в свою комнату, но в главном холле внезапно загорелся свет.
- Наталья, подойди ко мне, - раздался стальной голос отца. Ему уже доложили.