Натали выходит из библиотеки вместе с Дей и Крисом. Она смотрит в моем направлении и моё сердце начинает опять биться в грудной клетке, да так сильно, что будто готово вот-вот вырваться — ба-бум ба-бум ба-бум! Если и были какие-то сомнения, что моё новообретенное сердцебиение связано с Натали, то сейчас они рассеяны.
— Что происходит? — спрашивает Жук.
Я отвожу глаза от Натали.
- Не знаю. Давай посмотрим поближе.
Он помогает мне подняться на ноги, и мы проталкиваемся сквозь толпу к сцене. Народ толкается, каждый старается вылезти вперед, пытаясь оказаться поближе к трем крестам у Пограничной стены. Преподобный опрыскивает кресты соком акации, а часовые Стражи поспешно перед ними воздвигают платформу. Группу парней с бритыми головами дразнят охранников Легиона, стоящих на стене.
— Эй, а это не твоя тетка Роуч? — Я указываю на женщину с офигенными дредами до пояса и худощавым веснушчатым лицом, стоящую у сцены.
Мы подходим к ней, и она быстро обнимает Жука. Мы словно в эпицентре столпотворения, все толкаются, чтобы получить как можно более лучший вид. Часовые Стражей наносят несколько ударов, пытаясь тем самым присмирить толпу.
— Почему здесь все собрались? — спрашивает Жук.
— Это Том Шрив — они нашли его, — говорит Роуч, имея в виду друга Жука, который пропал несколько недель назад.
От лица Жука отливает вся кровь.
Ба-бум! Сердце мое вдруг сжалось, и я почему-то уверен, что это потому, что Натали тут, неподалеку. Я поворачиваюсь и вижу, как её ведет к нам Грегори.
— Пошли, я хочу посмотреть поближе! — говорит Грегори.
Они идут ближе к сцене, и, когда они проходят мимо, рука Натали задевает мою руку. Через мой бицепс стреляет электрический разряд, и я инстинктивно хватаюсь за руку, пытаясь заставить боль уйти. Что странно, Натали также хватается за свою руку, словно она чувствует то же самое. Она хмурит брови и вопросительно смотрит на меня.
Народ на площади умолкает, когда на Пограничной стене появляется высокий Дарклинг в длинной пурпурной мантии и золотой маске. Сигур Марвик. Вот, кого я ненавидел больше, чем Стражей — это его. Его сопровождает девушка в голубой мантии с капюшоном, её лицо было скрыто, так что все, что можно было разглядеть — это её искрящиеся черные глаза.
По площади пробегает возбужденный шепоток, когда на площадь выводят трех человек с мешками на головах, на платформу прямо перед крестами. Ведет их белобрысый Ищейка, которого я видел с Натали в её первый учебный день.
— Вот это крутотень. Не могу поверить, что они и впрямь собираются кого-то распять, — говорит Грегори Натали. — Всегда хотел поглядеть как это; слыхал, такое происходит сплошь и рядом в штате Плантаций. Разве не захватывающее зрелище?
Она в ужасе смотрит на него.
- Нет, это отвратительно. Кто-то должен это остановить.
Дей легко касается руки Натали.
- С тобой все в порядке? Ты побледнела.
— Я не могу стоять и смотреть, как людям причиняют боль, особенно после того, как папа умер у меня на глазах, — говорит она.
Охранники Стражей выстраивают заключенных под крестами в одну линию. Моя кровь стынет в жилах, когда я смотрю этот леденящий душу ужас. Как может быть, казалось бы, столь простое и безвредное на вид сооружение, как деревянный крест, вызывать такой страх во мне? Это не то, что он из себя представляет. Боль. Страдания. Смерть. Не думаю, что это худший способ умереть. Капюшоны с пленников сняли. Один из пленников — парень в очках в роговой оправе. Том. Жук вскрикивает и рвется вперед, но тетя удерживает его на месте.
— Ничего не предпринимай, — настоятельно шепчет Роуч ему на ухо.
Второй заключенный — пожилой мужчина, который во многом похож на мальчика. Он рыдает, моля о прощении. Я в ужасе таращусь на третьего узника. Это девочка-подросток в желтом платье с длинными белыми волосами и оранжевыми глазами, похожими на заходящее солнце. Нордин! Она должна была скрыться через стену.
Ищейка срывает с девушки платье и выставляет на обозрение толпы её обнаженное тело. Охранники Легиона воют. Позади неё разворачивается пара радужных крыльев, восемь футов в длину. Они колышутся на ветру, ловя свет и создавая маленькие радуги вокруг нее. Толпа охает, когда смотрит на этот фейерверк.
Белобрысый Ищейка запрокидывает голову Нордин и вырывает плоскогубцами её клыки. Она душераздирающе взвывает, и я вздрагиваю. Стерилизовали. Хуже унижения для Дарклинга и не придумать. Он бросает её клыки в толпу. Десятки человек кинулись подбирать их на сувениры. Я прикрываю рукой свой рот, мои клыки болят только от мысли, что меня могут стерилизовать. Я удивлен, замечая, что точно такой же жест делает и Натали. Она опускает руки, на её лице снова появляется озадаченной выражение.
Ищейка обнажает меч и в два взмаха отрубает крылья девушки Нордин. Она вопит от боли и по её телу ручьями сбегает кровь. Он поднимает крылья и подбрасывает их в воздух. Они вращаются, словно лезвие ножа, над толпой, и люди отчаянно пытаются их поймать. На черном рынке их с руками оторвут. Во многих культурах есть поверье, что крылья Дарклингов обладают свойствами афродизиака, но так как правительства других стран более терпимы по отношению к Дарклингам и дали им гражданские права, то они вынуждены нелегально импортировать их из СШС. Крылья девушки скоро измельчат в порошок, чтобы сварить из него приворотное зелье для каких-нибудь толстосумов.
— Мы должны помочь Тому, — говорит Жук мне и своей тетке.
Роуч осторожно вынимает из кармана маленький конверт. Она вытряхивает из него некую маленькую красную таблетку мне на руку. Натали смотрит на нас, а затем переводит взгляд обратно к сцене, но у меня складывается впечатление, что она слушает наш разговор.
— Цианид, — объясняет Роуч. — Мы надеялись сунуть его Тому прежде, чем он окажется на платформе, но не было подходящего времени.
— А как быть с дедушкой Тома и девушкой-Дарклингом? — спрашиваю я, гадая, почему здесь только одна таблетка.
— Мы не знали, что и Фрэнка схватили, а на Дарклингов цианид не действует, — объясняет Роуч.
Я смотрю на помост. Если мы собираемся помочь Тому, то должны действовать быстро; его разденут и пригвоздят к кресту, он будет окружен охранниками Стражей. Добраться до него будет сложно. А у нас всего одна попытка.
Роуч кладет руку мне на плечо.
- Эш, ты быстрый. Поэтому это должен сделать ты. Ты наша лучшая возможность.
— Что, если меня схватят? — спрашиваю.
— Ну же, братан, ты должен помочь, — настойчиво призывает Жук.
Должен ли я это делать? Я изучаю красную таблетку. Помощь Тому и впрямь стоит риска попасть под арест? Прежде чем я принимаю решение, таблетка ускользает от меня.
— Эй! — кричу я вслед Натали, которая проталкивается сквозь толпу с украденной таблеткой в руке.
Меня обуревает ярость, и я спешу за ней, намереваюсь отобрать цианид, прежде чем она успеет вручить ту своему дружку-Ищейке. Толпа начинает сжимать кольцо вокруг нас, остается совсем мало времени. Она проскальзывает между двумя людьми, а я грубо распихиваю их, прокладывая себе дорогу. Моя рука успевает дотянуться до её сумки, но Натали выскальзывает и взбирается на помост.
Черт!
— Что ты делаешь? — белобрысый Ищейка сощуривает на неё свои зеленые глаза.
— Я хочу посмотреть в глаза предателю племени, если можно, Себастьян, — говорит она.
Себастьян. Вот как его зовут.
Он отходит в сторону, и она склоняется к Тому.
— Меня просто тошнит от таких как ты, — говорит она и дает Тому пощечину, во время которой запихивает ему в рот таблетку. Она настолько ловко это делает, что никто вокруг не заметил бы её манипуляций, даже, если бы смотрели очень внимательно. Глаза Тома на доли секунд расширяются, прежде чем на лице мелькает понимание.