Опьяненная наркотиком девушка рядом с ним застонала, ее темные волосы рассыпались, открывая лицо. Она была похожа на мою сестру Полли.
— Помогите мне, — шепчет она.
Я в замешательстве, не знаю, как поступить. Что если бы она была моей сестрой? Разве я бы оставила её здесь с ним Полли?
Я принимаю решение, когда по дороге у меня над головой проезжает караульный грузовик и глушит двигатель. Я ныряю под мост и прижимаюсь к покрытой плесенью стене, приложив палец к губам. Мгновение спустя, дверь открывается и раздается эхо шагов, ступающих по дороге над нашими головами. Парень-Дарклинг весь напрягается и смотрит туда, откуда идет звук.
— Уверен, что видел её, — раздался голос над нами. Себастьян.
На какое-то мгновение воцарилась тишина. Я закрыла глаза и начала молиться, чтобы он ушел.
Какой-то другой мужчина фыркнул.
- Вечно она ввязывается в неприятности. Она того не стоит. — Судя по грубости голоса, это был Курт, один из лидеров военных отрядов Себастьяна.
— Советую тебе держать свой язык за зубами — если не хочешь, чтобы я его отрезал, — отвечает Себастьян.
— Прости, командир, — тут же спохватывается Курт. — Я не хотел проявлять неуважение.
— Давай попытаем удачу на Унылой улице, — предлагает Себастьян.
Я слышу, как шаги удаляются, и вздыхаю с облегчением, как и полкровка- Дарклинг. Мы сверлим друг друга глазами в течение нескольких секунд. Не думаю, что он собирается напасть на меня, когда в непосредственной близости находятся Ищейки. У него схожая кровь, не то, что как у безмозглых Разъяренных, поэтому он понимает, чем рискует, если попытается напасть. От этой мысли стало чуть легче.
— Спасибо, — говорю я ему.
— Не бери в голову, блондиночка. Любой враг Стражей — мой друг, — растягивая слова, говорит он.
Меня охватывает незнакомое ощущение, когда я делаю шаг к нему. Я замираю. Это странно. Делаю еще один шаг. И вот снова оно же, определенно меня будто тянет к нему, заставляя подойти поближе, несмотря на внутренний голос, который говорит, чтобы я держалась на расстоянии.
Я опускаюсь на колени рядом с ним и Одурманенной девушкой, моя черная тюлевая юбка веером окружает меня.
— Что случилось? — спрашиваю я, поворачивая голову девушки и обнаруживая две колотые ранки. — Дурман?
Он кивает.
— Ей нужно в больницу, — говорю я.
— Этого не будет. Она знала, на что идет.
— Она может умереть.
Он пожимает плечами.
- Не моя забота. Мне не хочется быть казненным по её вине.
Я снова взглянула вниз на девушку и с беспокойством прикусываю губу, на которой выступает кровь. Большая ошибка. Голова Дарклинга резко вскидывается вверх, ноздри раздуваются, а воздух вокруг искрится от статического электричества. Его острый сумрачный взгляд скользит по моему телу, холодный взгляд как зимний мороз прикасается ко мне, оставляя после себя мурашки.
Взор.
С помощью этой силы Дарклинги помечают жертву, чтобы никто из их вида не покушался на нее. Только один раз я испытала на себе Взор, в ту ночь, когда умер мой отец. Дарклинг медленно исследует меня, его глаза приближаются к ярко-красному шраму на моей коже, проходящему через сердце. Его видно под тонким кружевом моего корсета. Я поспешно прикрываю шрам рукой. Чары разрушены, он отводит свой взгляд.
Кто-то шагает по мосту, у меня перехватывает дыхание. Себастьян с Куртом вернулись.
— Давай вернемся в штаб-квартиру, — говорит Себастьян Курту, забираясь в грузовик. — Натали, наверное, ушла домой.
— Лучше бы ей так и сделать, — бормочет Курт. — Эмиссар мне башку оторвет, если её дочь достанется на съедение какому-нибудь уроду Дарклингу. Чертовы клыкастые, понятия не имею, как они умудряются перелезать через стену.
Дарклинг щурит глаза:
- Ты дочь Эмиссара?
К моему позвоночнику подползает страх. Я с усилием сглатываю, понимая в какой опасности нахожусь.
— Я не хочу ни каких неприятностей, — говорю я.
— Поздняк метаться, блондиночка.
Уголки его губ поднимаются, чтобы обнажить его клыки.
Я немедля отодвигаюсь от него. Врезаюсь спиной в холодную каменную стену. Я в ловушке.
Одурманенная девушка стонет.
— Думаю, с ней всё будет в порядке. Не нужно больше никого вовлекать, — говорю я, и в моем голосе слышится нарастающая паника.
Мы смотрим, друг другу в глаза, ожидая, что же произойдет дальше. Существуют только два возможных варианта развития событий: он отпускает меня и будет надеяться, что я не донесу на него. Или он убьет меня.
Моё сердце бешено колотится в груди. Я затаила дыхание и жду.
— Расскажешь, кому обо мне и ты труп, — рычит он.
Он поднимается на ноги и спустя мгновение исчезает.
Эш
Темные мощеные улицы мертвенно тихи, когда я шагаю домой, но это нормально в это время суток. Нужно быть самоубийцей или сумасшедшим, чтобы шариться в темноте после наступления комендантского часа. Я пока еще не решил, кто я: псих или мне просто надоело жить.
Я спешу домой, понимая, что вряд ли сегодня вечером нарвусь на неприятности, но не хочу искушать судьбу. По обе стороны от меня в темноте растворяются дома из шлакоблочного кирпича, которые все еще стоят обгоревшими после прошлогоднего артналета, разрушившего город.
Я не могу удержаться и провожу пальцами по мягкому пеплу, покрывающему стены домов, от чего моя коже чернеет. Черный. Это цвет моего здешнего мира: черные улицы, черные здания, черные небеса. Везде один сплошной черный. Я уже почти и забыл, какие еще есть цвета.
В памяти всплывает голубоглазая девчонка из Стражей и моя грудь сжимается. Что же случилось там под мостом? Клянусь, я почувствовал как моё сердце… что? Забилось? Я смеюсь. Какая дурацкая мысль; мое сердце за всю мою жизнь и на миллиметр не сдвинулось. Оно просто безжизненно сидит у меня в груди. Должно быть, это какая-то гадость, которая попала мне в кровь, от одурманенной девчонки. Должно быть, это всё и испортило. Ну да, вполне возможно. Я не могу позволить себе надеяться.
Надо мной, на крышах, высятся цифровые экраны размером с рекламные щиты, оглядывая окрестности столетних зданий готической архитектуры. Экраны передают непрерывную видеозапись из SBN, правительственной сети. Они показывают только сообщения пропагандистского характера, объявления и новости, продвигающие правительство Стражей.
Из мониторов гремит женский голос:
- А теперь прослушайте сообщение от нашего правительства.
На экранах появляется пара пронизывающих серебристых глаз.
Я мгновенно узнаю их. Они принадлежат Пуриан Роузу — духовному лидеру и главе Соединенных Штатов Стражей. Сообщение строкой бежит внизу экранов: Его Всесилие видит всех грешников.
По моему телу пробегают мурашки, и я ускоряю шаг. Я инстинктивно прихожу к Городской Окраине и замираю, как вкопанный. Почему я всегда в конечном итоге оказываюсь здесь, даже, если не хочу этого? Я смотрю на Пограничную Стену, каменная стена высотой в тридцать футов, увешанная плакатами Пуриана Роуза, призывающими голосовать за Закон Роуза. Стена разделяет город на два, отделяя людей от Дарклингов. Дорога может занять у вас весь день, если решите обойти стену по всему периметру, она обхватывает всё гетто Дарклингов, известное как Легион, крупнейшее в Соединенных Штатах Стражей. В каждом городе девяти мегаштатов СШС есть огороженные гетто, такие же, как наш, держащие Дарклингов отдельно от людей.
За Пограничной стеной, есть еще одна, стена поменьше, вся утыканная шипами и обмотанная колючей проволокой, а за ней… моя семья. Там живут все мои родственники Дарклинги: тети, дяди, кузены. Я отворачиваюсь, не желая сегодня вечером иметь дело с этим, и выбираю дорогу домой подлиннее, к Высотке. Район в северной части города, где проживают беднейшие горожане.
В Блэк Сити пять больших районов: Высотка, Парк, Кратер, Легион и Узел, где располагается штаб-квартира Эмиссара. Общие количество Эмиссаров — девять, по одному на каждый мегаштат, и наш Эмиссар худший. Отстойно, что она вернулась в город; было гораздо лучше, когда она была эвакуирована в Центрум во время воздушных налетов в прошлом году.