— Я тебя здесь не оставлю, — говорит он.
— Нет времени на препирательства! Жук ранен, — отвечает она. — Пожалуйста, он мой друг.
Себастьян смягчается и взваливает Жука себе на руки, а потом несет его к школе. Дей идет за ними. Они быстро затерялись в море бегущего народа. Натали помогает подняться мне на ноги. Я перекидываю свою руку ей через шею, ища поддержки. Я все еще чувствую слабость.
Один из Дарклингов нападает на женщину впереди нас, она издает пронзительный крик, когда существо погружает свои клыки ей в шею. Люди рядом с ней впадают в панику и начинают бежать в нашем направлении, обратно к стене. Нас накрывает волной паникующих людей.
— Эш! — кричит Натали, когда нас разлучают.
Волна тел проталкивается через расщелину в стене. Когтистые, костлявые ручища Дарклингов хватают её и тащат вглубь на территорию Легиона.
— Натали! — я расчищаю себе путь к стене, устремляясь за ней.
Её окружают Дарклинги, открытые участки их кожи трескаются и шипят в тех местах, где солнце попадает на них, но они не обращают на это внимания. Они все приближаются, с их клыков капает яд.
— Отвалите от неё! — кричу я.
Они поворачиваются в мою сторону на какой-то момент, затем отворачиваются, не заинтересовавшись. Я частично Дарклинг, в конце концов, не еда.
— Натали, не шевелись, — тихо говорю я.
Ближайший к ней Дарклинг высовывает свой змеиный язык, пробуя воздух на вкус. Он наклоняет голову в сторону и другой Дарклинг делает то же самое. Они не шевелятся, просто стоят там, наблюдая за ней.
Я чувствую на себе чей-то взгляд и отворачиваюсь от Дарклингов. Эвангелина стоит в двадцати футах от меня, в тени заброшенных зданий. Её чернильно-черные волосы колышутся на ветру вокруг её лица. Она выходит на солнечный свет, опускает капюшон своей голубой мантии и обнажает клыки на Натали.
— Оставь её, — говорю я Эвангелине.
Она испускает низкий, злобный смех.
- Я так не думаю, Эш. Может ты и простил ей то, что её мать и остальное правительство Стражей сделало с нами, но я — нет.
— Эш, — шепчет Натали.
Как мне защитить Натали? Использовать Взор! Я останавливаюсь и концентрирую свой взгляд на Натали, сфокусировав свой разум на одной только мысли:
МОЯ.
Моё видение приобретает темно-красный оттенок, когда Взор вступает в силу, и воздух вокруг меня наполняется мощным ферромоном, предупреждающим других Дарклингов, чтобы оставили мою жертву в покое. Похоже, это срабатывает, так как Дарклинги крадутся обратно к своим лачугам, но Эвангелина остается на месте.
Эвангелина смеется.
- Ты серьезно снова пытаешься использовать на мне Взор?
Что она подразумевает под словом "снова"?
А потом до меня доходит.
— Ты была тем самым Дарклингом в музее, — говорю я.
Эвангелина злобно смотрит на Натали.
- Тебе понравились мои небольшие подарочки, которые я для тебя оставила?
— Какие подарочки? — не понимает Натали.
— Твои кот и телохранитель? — отвечает Эвангелина.
— Ты убила Малкольма и Трюффелька? Зачем? Что я тебе сделала? — спрашивает Натали.
— Ты украла мое сердце! — выкрикивает Эвангелина.
Мир замер.
У Натали сердце Эвангелины?
— Как такое возможно? — спрашиваю я у Эвангелины.
— Ищейка нашел мою семью во время войны и убил прямо у меня на глазах, — говорит Эвангелина, медленно приближаясь к нам — Он взял меня с собой в лабораторию штаб-квартиры Стражей, где они раздели меня догола, обрили голову и бросили в клетку, как собаку. Они ставили на мне эксперименты. Они делали жуткие вещи, Эш.
— Ты ребенок из моих снов, — вскрикивает Натали.
Я представил себе эту картину. Эвангелина — молодая девушка, напуганная, одинокая, привязанная к каталке, пока над ней проводили эксперименты больные садисты- врачи.
— Затем в один прекрасный день в лабораторию пришла Эмиссар, плача, рыдая, говоря, что её младшая дочь умирает. Натали была необходима пересадка сердца, но повстанцы захватили больницу, — продолжает Эвангелина — Поэтому им пришлось обойтись тем, что было в лаборатории. А там была я. Так как я — полукровка, моё сердце подходит для человека, и не то, чтобы я так сильно в нем нуждалась, не так ли? Полукровке не нужно сердце, чтобы выжить.
— Это не может быть правдой, — говорю я тихо. — Натали?
— Я не знала, что это сердце её. Эш, ты должен мне верить, — говорит она. Она поворачивается к Эвангелине. — Вот, почему ты убила Трюффелька и Малкольма? Это месть за то, что моя мать забрала твое сердце?
Эвангелина кивает.
- Я хотела, чтобы ты испытала тот же страх, что и я, когда они вырывали сердце из моей груди. Знаешь, а я ведь была в сознании, когда они это делали?
Натали тяжело дышит: — Нет, я этого не знала. Мне так жаль.
— Жаль? — Эвангелина кривит губы. — Тебе жаль?
— Да. Я никогда не хотела причинить тебе боль, — кротко говорит Натали.
— В самом деле? — Эвангелина поворачивается ко мне. В её глазах боль. — Тогда представь, как я себя чувствовала, когда мы столкнулись в лавке у мистера Табса, и ты сказал мне, что Натали, девушка с отобранным у меня сердцем, и есть та самая твоя Кровная половинка.
У меня в голове возникает страшная мысль.
Обезумевшее выражение лица Натали отражает мое собственное.
Я смотрю на Эвангелину.
— Натали не моя Кровная половинка, — говорю я.
Эвангелина качает головой: — Нет. Это — я.
ЭШ
Я опускаюсь на колени, не в состоянии принять это. Влага от земли, просачивается сквозь мои брюки, но мне плевать.
Натали не моя Кровная половинка?
— Я ждала подходящего времени, чтобы сказать тебе, — говорит Эвангелина. — Я не была уверена, что ты мне поверишь. Я знаю, что ты думаешь, будто у тебя к ней чувства, но все они не настоящие. Это просто ощущение связи с ней, потому, что у неё мое сердце.
— Это неправда, — говорит Натали, подходя ко мне.
Я поднимаю на неё глаза.
— Прошу тебя, скажи, что это неправда, — повторяет Натали. — Эш?
Я ничего не говорю в ответ.
Часть меня желает, чтобы Эвангелина оказалась права. Я привязан к Натали только потому, что у неё украденное сердце? Я смотрю на Эвангелину, и желание загорается глубоко в моём животе. Она — моя настоящая Кровная половинка. Все эти годы я был одинок, потерян, думая, что я — единственный полукровка в городе, и все это время она меня ждала. Может поэтому меня так тянуло к Пограничной стене? Мог ли я почувствовать её на той стороне?
У Натали начинают дрожать губы.
- Эш? Ты чувствуешь ко мне вообще хоть что-нибудь на самом деле?
— Я не знаю, — признаюсь я.
У неё сбивается дыхание.
Прежде, чем я могу остановить её, Натали карабкается к дыре в стене и убегает прочь. Моё сердце вздрагивает. Что я наделал? Эвангелина хватает меня за руку, когда я собираюсь побежать за ней.
— Позволь ей уйти, — говорит Эвангелина.
— Отвали от меня, — говорю я.
Я бегу за Натали и Эвангелина следует за мной. В городе все еще беспорядок с бегущими по улицам людьми, пытающимися спастись от Дарклингов, которые свободно бродят по окрестностям. Я нигде не вижу Натали. Черт!
На дорогах полно гвардейцев Стражей и танков. Раздаются выстрелы одного из танков и, Дарклинг падает на землю, мертвый. Мы бросаемся в одну из аллей, карабкаемся на ближайшую крышу, чтобы уйти от опасности, используя крыши для передвижения по городу. Я направляюсь к штаб-квартире Стражей, единственному месту, где я предполагаю найти Натали.
— Эш, куда ты? — спрашивает Эвангелина.
— А ты куда думаешь? — отвечаю я, когда мы достигаем Унылой улицы в непосредственной близости от штаб- квартиры Стражей.
Мы спускаемся с крыши здания и следуем в переулок рядом со штаб-квартирой. Эвангелина берет меня за руку, останавливая. Мы стоим рядом с переполненным желтым мусорным баком.