Наша амуниция включала в себя кавалерийскую саблю с темляком, укороченную 6-ти линейную винтовку 1856 г., револьвер Кольт Нэви 1851, портупею и лядунку — аналог патронташа на шесть патронов. Для повседневного употребления применялись куртки-венгерки, покроем сходные с доломаном. Также офицеры носили кушак и черно-красную ташку — плоскую кожаную сумку, которая по традиции болталась на длинном ремне в районе колена. На ее клапане вышивали вензель «А II».
Через некоторое время, когда форму пошили, я оделся во все новое, пахнувшее сукном и кожей, и почувствовал себя заново родившимся. Приятное ощущение, что не говори, осознавать себя полноценным гусаром.
Как Тельнов и обещал, в ближайшие выходные состоялась офицерская гулянка. Гвоздем программы стал штабс-ротмистр Бурмистров. У него имелась «боевая команда», состоящая из трех мамзелей легкого поведения, которые, как могли, скрашивали тяжелые будни офицеров.
— Изысканное свинство, — так охарактеризовал наше непринужденное времяпровождение ротмистр 2-го эскадрона князь Ухтомский. В чем-то он был прав.
Затем, в ресторации «Вавилон» я устроил пирушку, пригласив всех офицеров полка. Отсутствовали только дежурные по эскадронам. Собралось почти тридцать человек. Четверо, из числа женатых, взяли супруг.
Все прошло, как по нотам — официальная часть, тосты, оркестр. Подпив, гусары окончательно раскрепостились. Хотя, мы и так особо никогда не тушевались. Откуда-то появились цыгане с гитарами и медведем. В углу играли в вист. Слышались хлопки открываемого шампанского.
Под конец женатые остались с супругами в «Вавилоне», прочие же поехали кататься по городу на извозчиках. Отсутствие офицерских жен развязало руки, гусары мигом пригласили в компанию артисток Чугуевского театра. Дамы вели себя достойно, отбиваясь от ухажеров. А так как за ними ухаживали все подряд, особенно молоденькие поручики, то женщины могли и привередничать.
Как Тельнов и прочие офицеры я пить еще не научился, и уже не помню, что было после десяти вечера. Кажется, кому-то в голову пришла блестящая идея поехать на реку и послушать соловья. Не уверен, что соловьи поют в сентябре, но вот по бутылкам господа офицеры стреляли, это было. И даже на саблях сражались, к восхищению дам.
А затем начались будни. И они несколько изменили мое первоначальное благодушное впечатление. Люди в полку в основной своей массе оказались славными, на них можно было положиться. Фанфаронство, надутость, чванство, важничанье почитались между нами смертными грехами, но ежедневных забот никто не отменял. Гусар должен уметь и пить, не пьянея, и играть в карты, не проигрывая, и не спать, коль ему так угодно, но и обязанности забывать не имеет права.
Первым делом я получил денщика по имени Снегирев Архип, молодого парня, невысокого, жилистого и подвижного. Я дал ему рубль в честь знакомства и предупредил, что лучше нам жить в согласии.
— В месяц ты будешь получать от меня три рубля, как и прочие денщики. Многие вещи я привык делать сам, так что служба твоя не будет тяжелой. Главное, чтобы мы с тобой поладили.
— Можете не сомневаться, вашблагородие, поладим, — тщательно скрывая смущение, заверил Архип.
Как правило, для гусарских полков нижних чинов набирали из жителей Малороссии или южных губерний. Архип родился и вырос под Екатеринославлем[5], грамоту не разумел, считал кое-как до десяти, а о таблице умножения не имел никакого представления. Но зато он оказался смелым и четным, а большего и не требовалось. Ну, а чтение и счет — дело наживное. Научим.
По воскресениям я проводил с нижними чинами занятия. Мы учились считать, писать и читать. Раз в неделю они ходили в баню. О зубных щётках никто не слышал, но зубы, на удивление, практически у всех выглядели хорошими. Дело было в простой, но здоровой пищи и отсутствие сладкого. Рядовые гусары получали пятьдесят копеек в месяц и еще несколько копеек на нитки, иголки и различные мелочи. Многие ремесленничали — точили сапоги, кроили ремни, ташки, лядунки, ту или иную одежду, с чего имели некоторый доход.
Каждый из них получал на неделю почти два фунта мяса, хлеб, чай, сахар. Завтракали чаем и хлебом, обедали щами с квашеной капустой и мясом, ужинали гречневой кашей. Что такое десерт, никто не знал. Следуя привычке, кушали обычно группами по три-пять человек, степенно и по очереди зачерпывая ложками суп или кашу из общей миски. Несмотря на повальную безграмотность, выглядели они подтянуто, молодцевато, каждый имел три комплекта формы и прекрасно умел за ней ухаживать. Вообще, внешний вид и умение управлять конем считались важнейшими для гусара. К сожалению, подобное отношение шло во вред боевым навыкам.