— Очень бы хорошо, сэр.
Лучше не вспоминать.
Нет, он просто приказывает себе не вспоминать!
Приказывает, а думает все время об этом. Возвращаясь к ее чужим и таким ужасным глазам.
Красивым, светло-ореховым, в которые, казалось, можно будет смотреть всю жизнь.
Значит, с самого начала все было сплошной обман.
«Неудачник».
Какая отвратная ложь! Он нормальный и вполне прилично оплачиваемый ученый. Еще и с серьезной перспективой.
Да, ей были не особенно интересны его рассказы, хотя по своему образованию она кое-что понимала.
Но как подло может перевернуться вся жизнь!
Ее глаза посмотрели как на врага.
Потом в них блеснуло презрение. Словно к дряни, которая вдруг оказалась в ее жизни, а должна быть где-то вовне.
Вовне. Где ему теперь нечего делать, потому что сознание уже связало все мыслимое с ними обоими. И не хочет, не может теперь разорвать эту связь.
Если бы вырвать бело-кровавые кусочки мозга, в которых поселилась ужасная, нестерпимая горечь!
— Джек, мне снова нужно ехать туда?
— А кому? Ты же ведешь это дело.
— Поисковая группа может работать и без моей помощи.
— А осмотр трупа, если его найдут?
— Для протокола достаточно местной полиции.
— А для меня недостаточно. Хочешь половинку персика? Очень вкусный. Стив!.. Не хлопай так дверью, она не моя, а казенная.
…………………………………………………………………………
— Сэр, ну и съездим. Разве вам не понравился вчерашний обед?
— Понравился. Но мне не нравится эта скотина за дверью! И вечно обжирается сладостью.
— «Сладко жить не запретишь».
— Чьи это слова?
— Кондитера с нашей улице.
— Вы выяснили, кто работал с профессором?
— Один молодой ассистент. Найджел Уоррен.
— Вызовите его.
— Куда, сэр?
— А вот туда, в лесной домик. Мы же должны составить опись. Этот журнал, дурацкие склянки, колбы — вы сами хотите с ними разбираться?
— Упаси Боже, сэр.
— А сколько посуды, Глория, сколько посуды эта каналья вынесла из моего дома! Теперь докажи.
— Не расстраивайтесь, сэр. Зато пообедаем.
— Да?.. Пожалуй, я тоже съем утку. Вчерашняя ваша так вкусно пахла.
— А потроха они подали с проваренным черносливом.
— С черносливом? Поехали. Вы знаете, за два семейных года я ни разу не ел приличную пищу. Всегда какую-то гадость из банок.
Опять та самая лесная дорога. Воздух, которым невозможно насытиться. И солнце, как и вчера, любопытно пролезает в траву, играет между веток и листьев, будто стремится что-то для себя обнаружить.
Несколько машин на поляне перед домом. И лишь один человек, который, похоже, только сейчас перед ними приехал. Растерянный какой-то у своего автомобиля.
— Простите, лейтенант, это вы меня вызвали?
— Возможно, а кто вы такой?
— Найджел Уоррен.
— Ассистент профессора?
— М-м, я не ассистент. Правильнее сказать, его младший научный партнер. Мы вместе вели исследования.
— Хорошо, мистер Уоррен. Прошу вас пройти в дом. Там что-то вроде маленькой лаборатории. Нам нужно оприходовать содержимое, понимаете? Вы разберитесь: что нужно вывести в университет, что там вообще представляет научную и материальную ценность. Легко справитесь, я не сомневаюсь.
— Конечно, но вы так говорите, будто профессора действительно нет в живых.
— А вы думаете иначе?
— Сэр, это был бы большой удар.
Лейтенант хотел что-то сказать, но его вдруг окликнули со стороны леса. Там появился человек в оранжевой служебной куртке со знаками спасательных служб.
— Хорошо, что вы приехали, сэр, водолазы как раз обнаружили труп!
Он повернулся к Уоррену:
— Вот видите. И вам надо будет еще подписать протокол опознания. Но это потом. Пойдемте, Глория.
……………………………………………………………………………
Три водолаза уже стягивали с себя прорезиненные костюмы, еще несколько человек стояли вокруг брезентового полотна, на котором лежало тело. В грязи и тине, так что не было видно лица.
Вдруг один, из снявших подводный костюм, вскрикнул, выругался и объяснил:
— Пиявка! Присосалась, таки, к шее.
— Много их тут?
— Полно.
Лейтенант подошел к брезенту.
— Нужно окатить тело парой ведер воды.
Кто-то быстро сходил и принес.
Тина почти сразу же смылась.
Он присел и начал осторожно рассматривать труп. Остальные уважительно отодвинулись на пару шагов.
Потрогал в разных местах одежду… Проверил карманы и выложил из них на брезент носовой платок, небольшой размокший телефонный блокнотик… Следующий предмет вызвал интерес. Лейтенант приподнялся и протянул его Глории: