Предполагаемый фарс обещал обернуться самой настоящей и серьезной учебой. И пусть Наруто знать не знал, каким образом ему пригодятся в жизни эти пресловутые природные навыки, он чувствовал, что будет вгрызаться в них со всем присущим ему усердием, просто потому, что ему не хотелось ударить лицом в грязь перед своим новым наставником, который, по всей видимости, обещал оказаться самым требовательным и суровым из всех его предыдущих учителей, включая и бескомпромиссного Какаши.
- Что застыл, Узумаки? – насмешливо спросил Ита. – Давай, действуй. Я хочу, чтобы к концу сегодняшнего занятия ты расширил лепестки хотя бы на полмиллиметра. Если не справишься, это действительно будет… очень посредственно.
Скрипнув зубами, Наруто принялся за дело.
========== Глава 8. Обуздать необузданное ==========
Жизнь в Академии вскоре стала для Наруто такой же привычной и естественной, какой она была для всех остальных ее учеников. Он быстро влился в новый режим, быстро узнал все местные легенды, и спустя недолгое время перестал испытывать какие-либо затруднения в связи с секретностью своего истинного статуса. Никто его ни в чем не подозревал, сам он привык вести себя осторожно и разумно, и, в сущности, у него и не было никаких оснований все время находиться в напряжении. Тем более что каждый день, в определенные часы, ему приходилось напрягаться независимо от того, нравилось ему это или нет.
Ита Чи оказался даже более суровым наставником, чем ожидал Наруто. Его требования были чрезвычайно высоки, и он не отставал от парня до тех пор, пока тот не выполнял их в указанный срок. Даже с Какаши Наруто не приходилось так много вкалывать, хотя тот тоже был далеко не тряпкой. Но Ита был поистине безжалостен, и, как ни обидно было это осознавать, его методы давали весьма неплохие результаты.
Уже через несколько недель Наруто, никогда раньше не работавший над своими природными навыками, создавал цветы размером с приличную дыню, а лепестки у них были тверже самой крепкой арбузной корки. Но добиться какой-либо похвалы ему так и не удалось.
Вообще, надо сказать, чем дольше он общался с Итой (или, вернее сказать, учился под его контролем), тем страннее и непонятнее становилось его отношение к нему. Вначале он не испытывал ничего, кроме настороженности и даже некоторой неприязни, но со временем Ита обрел в его глазах огромный авторитет, и он даже начал нуждаться в его похвале и одобрении.
Это было совершенно не в духе Наруто – зависеть от чьего-либо мнения, но тут он был совершенно бессилен. Он старался изо всех сил вовсе не потому, что хотел стать непревзойденным мастером в использовании природной энергии, а потому что отчаянно хотел угодить Ите, доказать ему, что он действительно на многое способен. Но выходило это у него крайне редко.
Что интересно, Ита никогда не ругал его, никогда не читал лекций, что для Какаши было неотъемлемой частью тренировок, никогда не злился и не повышал голоса, но его тонких, саркастических замечаний, произнесенных спокойным и чуть насмешливым тоном, всегда было достаточно, чтобы вывести Наруто из себя. Блондин, конечно, старался не показывать этого, но ему это почти никогда не удавалось. А Ита, видя, как он бесится, становился лишь еще более саркастичным и неотразимым.
Наруто не понимал сам себя. С ним явно происходило что-то необычное, он никогда раньше не вел себя так странно и противоречиво, но в чем именно было дело – он пока совершенно не понимал. И особенно его раздражало то, что Ита, по всей видимости, не испытывал решительно никаких эмоциональных затруднений и только, похоже, наслаждался его нервными метаниями!
Слава Богу, хотя бы в школьных делах все было ровно. Он отлично справлялся со всеми уроками (хоть и следил за тем, чтобы не выделяться), а Гаара и Коши – лучшие соседи в мире – не давали скучать даже тогда, когда ему этого хотелось. Впрочем, не только они.
Однажды ночью, спустя час или два после окончания уроков, когда всем полагалось мирно отдыхать в своих спальнях, Академию потрясли оглушительные, сладострастные крики, раздававшиеся с четвертого этажа – этажа, где располагались спальни альф.
Наруто в это время как раз обдумывал, не помешает ли он отцу, если свяжется с ним прямо сейчас (они уже не разговаривали больше трех недель), когда этот кошмар выбил все мысли у него из головы. Он тут же выбежал в общую гостиную и без всякого удивления обнаружил, что Гаара и Коши уже были там.
- Что за дьявольщина? Что там творится?
- Это Сакура, - хмуро сказал Гаара, садясь на диван. Он был в красивом, изумрудно-зеленом халате, на фоне которого его кожа казалась жемчужно-белой. – Снова течка. О сне можно забыть.
- Да как это так? – изумленно воскликнул Наруто. – Течка же длится трое суток! И чего она пытается этим добиться?
И тут сверху понеслось, причем так отчетливо, что казалось, будто все происходит в нескольких метрах:
- Саске-е-е-е-е… Мой сладкий, иди же ко мне!.. Открой две-е-е-ерь… Я все равно не уйду!.. Нам сейчас будет так хорошо вместе… Саске-е-е… Открой, малыш… Возьми меня, мой пупсик…
Гаара и Коши расхохотались, Наруто потрясенно застыл посреди комнаты:
- Она что, совсем больная?
- Как видишь, - сквозь смех пробормотал Коши. – Думаю, это еще только начало.
- Пупсик, - пробормотал Гаара, качая головой. – Представляю, как кто-то сейчас бесится.
- Саске! – сверху послышался яростный грохот: очевидно, Сакура пыталась выломать дверь Учихи. – Сладкий мой, открой же! Все равно ты не сможешь вечно прятаться! Уверена, твой маленький дружок в штанах уже изнемогает…
- Конченая, - с отвращением сказал Наруто. – Почему ее никто не остановит?
- А как?
- А Цунадэ? А учителя? Они что, не слышат этого?
- Цунадэ в прошлый раз пыталась остановить ее, стало только хуже. Сакура сейчас совершенно неуправляема. Она и без течки, кроме секса, ни о чем думать не может, а сейчас ей вообще крышу снесло. Сядь, Наруто. Ты ничего не сможешь сделать. Успокойся. Мы же вампиры, сон нам не так уж и необходим. В прошлый раз она сходила с ума двое суток, а на третьи потеряла сознание. Будем надеяться, что в этот раз произойдет то же самое.
Наруто далеко не был согласен с Гаарой, но и спорить, собственно, не видел смысла.
Коши включил какой-то ужастик, видимо, в надежде, что это отвлечет их от шума наверху, и парни попытались погрузиться в происходящее на экране.
Очевидно, не только им пришла в голову эта идея. Со всех сторон вскоре послышался характерный гул работающих телевизоров и музыкальных центров, но, увы – толку от этого не было ни малейшего. Визгливый голос Сакуры проникал сквозь все звуковые изоляторы и попадал в мозг, будто жало ядовитой пчелы. Какое-то время она еще сохраняла некоторую разумность, пытаясь уговорить Саске выйти, но потом членораздельная речь оставила ее, и она начала просто стонать: громко и похотливо, с поистине убийственной непрерывностью.
Наруто достаточно долго пытался привыкнуть к этой изощренной пытке, но вскоре понял, что больше не может терпеть ни секунды. Крики Сакуры бесили его так, что он готов был лопнуть от сдерживаемой ярости.
- Что она там вытворяет? – заорал, наконец, он, резко вскакивая на ноги. – Такое впечатление, будто ее уже отымела целая армия!
- Не думаю, - измученным голосом сказал Гаара. – Скорее всего, она просто трется грудью о дверь Саске, представляя, что это его великолепный торс.
- Я больше не могу это терпеть, - заявил Наруто, сжимая кулаки. – С меня хватит!
И он в бешенстве вылетел за дверь.
- Стой, Наруто!
Потрясенные Гаара и Коши бросились за ним.
Наруто действительно никогда еще не был настолько зол. Поднимаясь по ступенькам на четвертый этаж, он ощущал в себе такую огромную, всепоглощающую ярость, что это даже пугало его. Никогда еще он не был настолько близок к тому, чтобы разоблачить себя перед всей Академией, применив на Сакуре какую-либо из техник, присущих только роду Намикадзе.