«Ты будешь спать, моя любовь,
В постели пуховой,
Ходить в шелках и кружевах,
В короне золотой.
Клянусь тебя всю жизнь мою
Лелеять и беречь,
И защитит от всех врагов
Тебя мой верный меч…»
Судорожно выдохнув, она смахнула капельки слез и прикрыла глаза. Нельзя было быть слабой. Она сама согласилась на все это, а теперь было слишком поздно жалеть о былой свободе. Больше ей не быть ни Арьей-лошадкой, ни Чашницей Нэн, ни Кошкой-Кэт.
Отныне она королева, жена Таргариена, как бы то смешно ни звучало.
========== Сыновья Дракона ==========
***
Вокруг была кромешная тьма, которая изредка озарялась неясным светом луны, проглядывающей между безмятежно плывущих по небу облаков. Джон бродил по Винтерфеллу, бесцельно заглядывая в его пустые залы, сметенные снегом, шагал по его двору, почти слыша глухой стук тренировочных мечей и голоса братьев, с тоской на душе заглядывал в Богорощу, надеясь увидеть тень отца, любившего уединяться в тишине у чардрева, но везде его ждало одно разочарование.
Он был один.
Как бы Сноу ни противился, ноги продолжали вести его куда-то. Джон осмелился открыть зажмуренные глаза только, когда вдохнул спертый воздух и замер посреди крипты. Выдохнув, он медленно пошел вперед, заглядывая в суровые лики статуй, которые казались ему живыми. Застыв перед изваянием матери, он отпустил взгляд вниз.
Джон не знал, сколько простоял вот так, очнувшись лишь когда на его руку упала маленькая теплая капля. Подняв голову, он взглянул в лицо статуи Лианны Старк, по которому стекали слезы. Внезапный порыв ветра прошелся по залу, сорвав с ее руки лепестки зимних роз, и они закружились в причудливом танце перед взором Сноу.
«Прости…».
До слуха донесся тихий шепот, и Джон в отчаянии потянулся к кружащим вокруг лепесткам, что один за другим исчезли, осев прахом на его пальцах.
Чьи-то костлявые руки внезапно сжались на его шее и начали душить, но он не противился, растеряв всю волю к жизни.
«Ты принес одно несчастье моим детям… Отродье…».
Легкие загорелись диким огнем, и он был готов умереть,, но тут Джон смог совершить судорожный вдох и резко сел на постели, пытаясь осознать грань между сном и реальностью.
Казалось, он до сих пор мог чувствовать горящие следы от рук леди Кейтилин, а дыхание все никак не успокаивалось. Сердце бешено колотилось в груди, пот градом стекал по всему телу, ему было слишком жарко.
Ведро ледяной воды, вылитое на голову, немного прояснило сознание, и он успокоился, поняв, что уже светает. Вытирая тело, Сноу думал о том, что столько пить ему вчера явно не следовало.
Что и неудивительно, после «прекрасного» сна, утром настроение у него было крайне скверное, как пошутил лорд Тирион, с которым Джон пересекся во дворе, от него так и веяло холодом Стены.
На завтраке он еще пытался казаться нормальным, но постоянные шепотки и переглядывания придворных дам выводили его из себя куда сильнее, чем обычно. Санса пыталась отвлечь его разговором, но Сноу ясно дал ей понять, что не настроен для беседы, и та тактично молчала все оставшееся время.
После прибытия молодоженов разговоры слегка поутихли, но легче ему от этого почти не стало. Джон всеми силами старался не смотреть на счастливых Арью и Эйгона, прокручивая в голове все те обещания, что дал самому себе, но какое-то черное чувство съедало его изнутри, заставляя думать о том, чтобы произошло, не откажись он от узаконения, не вернись в Ночной Дозор, не сдержись он, когда сестра сама пришла к нему…
«Ты принес одно несчастье моим детям… Отродье…»
Не согласиться с леди Старк он не мог. Именно поэтому следовало спрятать, закопать так глубоко, как возможно, свои мысли. В конце концов, осталось совсем немного…
Сказать было легко, а сделать — не очень. Видят Боги, он действительно пытался, но выдержать морального давления так и не смог. Резко встав со своего места, он прошел к главному столу и склонил голову, надеясь поскорее выбраться из душного зала и сбежать подальше.
Конечно, братец не мог не выкинуть финт ушами. Идя рядом с ним по прохладным галереям замка, Сноу едва сдерживал так и норовившее проявиться раздражение. Пока что, брат хотя бы молчал, но Джон прекрасно знал, что тот не для прогулки увязался за ним.
Боги, неужели он о многом просил? Последним, чего он сейчас желал, так это душевного разговора с Эйгоном, но избежать его уже не мог.
Они молча спустились в подвал замка и прошли несколько полупустых помещений, пока не оказались в зале с драконьими черепами. Брат замер посередине зала и повернулся к нему, выглядя непривычно серьезным.
— Я хотел поговорить с тобой, — начал он. — Понимаю, мы с тобой обсуждали это уже давно, и ты выбрал Дозор, но… ты нужен мне здесь, Джон, — выдохнул Таргариен, подойдя к нему. — В Стене больше нет необходимости, не стоит жертвовать собой больше. Соглашайся, брат. Соглашайся, и я дам тебе замок, земли и имя, а потом ты сможешь жениться, — положив руку ему на плечо, Эйгон с надеждой взглянул в непроницаемое лицо Сноу.
— Нет, — отрезал Джон резко.
— Почему? — тихо спросил брат, вдохнув и выдохнув. — Ответь мне! Что еще я должен предложить, чтобы ты оставил свои глупые страдания?..
— Ты и сам знаешь, что мне ничего не нужно, — бесцветно произнес парень, чувствуя то, как сжалась рука брата на плече.
— Не ври мне, — резко кинул Таргариен, усмехнувшись. — Тебе нужна она, — Джон дрогнул, но промолчал. — Давай же, признай это… ты ведь вожделеешь ее ничуть не меньше меня, — прошептал Эйгон тихо. — Признай, что хотел быть на моем месте этой ночью… — протянул он. — А может, и был…
От удара голова парня откинулась назад, и он не успел даже понять, что произошло, как Сноу схватил его за шкирку и поднял.
— Не смей… — рыкнул Джон, едва сдерживая гнев, поглотивший его с головой.
— Правда всегда ранит глубоко, — хрипло рассмеявшись, брат сплюнул кровавый сгусток, получив еще один удар, на этот раз, в грудь. — Хах…
— Если я и впрямь дорог тебе, то ты забудешь весь этот бред, — процедил Сноу, отпустив Эйгона. — И я забуду, уехав в Дозор. Но, если ты еще хоть раз втянешь в это Арью…
— Я понял, — выдохнул он. — Вот ты и доказал вновь, что лучше меня во всем…
— Это не так, — прервал его Джон. — Я не лучше тебя. Люди могут думать и говорить что угодно, но я знаю это. Поверь, из меня вышел бы скверный король.
— Будто бы из меня вышел хороший… — хмыкнул Эйгон, и они вместе рассмеялись. — И все же… между вами двумя что-то…
— Нет.
Брат долго смотрел ему в глаза, после чего отвернулся, покачав головой. Он явно собирался что-то сказать, но голос, раздавшийся со стороны входа, отвлек их.
Сразу же уйдя, он оставил их с Арьей одних, и некоторое время между ними висело неловкое молчание, которое никто не осмеливался нарушить.
Несмотря на вопрос сестры о причине их ссоры, Джон не стал говорить ей об этом, прекрасно представляя, какой могла быть ее реакция. Ему не хотелось становиться причиной их конфликта еще раз, ведь он и так, одним своим присутствием, провоцировал брата на подозрения.
«Ты принес одно несчастье…».
Да… но не теперь.
Попрощавшись со всеми, Джон сел на коня и в последний раз взглянул в родное лицо сестры.
Выезжая за ворота замка, Сноу чувствовал ее взгляд, от которого, казалось, горело все нутро, но он сдержался, так ни разу и не обернувшись назад.
Больше он никому не причинит боли своей отравленной любовью.
Впереди его ждали бескрайние ледяные пустоши крайнего Севера и суровая жизнь разведчика. Если боги будут милостивы, то он сгинет где-то там, далеко.
Но, зная богов, они никогда не предоставят ему такой простой конец.
***
На каменистом берегу Черноводной дул сильный ветер, бесивший его до жути, но Гриф упрямо сидел на скале, свесив ноги вниз и постоянно прикладываясь к бурдюку с вином, казавшимся сейчас слишком горьким. Солнце уже начинало садиться, но ему не хотелось возвращаться в замок.