– Дойти-то, конечно, можно, – поморщившись, ответил Кинтохо. – Но не нужно. Я не знаю, как нас с тобой ночью не слопали. Здесь же твой магический круг не действует. Поэтому, давай лучше сматываться. С той нечистью я хотя бы знаком. А с этими пока разберешься, они тебя десять раз сожрут.
– Не действует круг, – озабоченно повторил Филипп и вдруг хвастливо добавил: – Ерунда! После ваших мертвецов мне уже никто не страшен.
– Посмотрим, – усмехнулся подменыш.
Солнце поднималось все выше и выше, жара становилась все сильнее, и Кинтохо заторопился.
– Хватит рассиживаться, – деловито проговорил он и направился к арбузам. – До полудня нам надо успеть вернуться в лес. Здесь даже тень какая-то бледная. Не отдохнуть, не напиться воды.
Между деревьями пробежала крупная ящерица и юркнула под узловатые корни. Высоко в знойном небе, где-то над арбузной поляной кружили большие черные птицы. Непонятно было, что они высматривают, полосатые плоды или тех, кто на них покушается. Подменыш приложил ладонь ко лбу, посмотрел на птиц и с тревогой проговорил:
– Это арбузные орлы. Я их знаю.
– А что с тобой сделают твои родственнички, когда ты вернешься в свой лес? – поспешая за своим спутником, поинтересовался Филипп.
– Ничего, – ответил Кинтохо. – Я… я может быть не вернусь.
– Да?! – от удивления Филипп даже остановился. Но затем он взял себя в руки и после небольшой паузы крикнул ему в спину: – Значит ты хочешь вернуться со мной в тот мир?
– Уже возвращаюсь, – не оборачиваясь, ответил подменыш, и этим сильно смутил Филиппа. Тот не знал, верить или не верить своему провожатому, который уже несколько раз подло предавал его. «Вдруг опять хитрит? – Размышлял Филипп. – Что если его специально послали, чтобы снова заманить меня в ловушку? Да нет, не может быть, – сам себе мысленно ответил Филипп. – Там, на крыльце у него были такие глаза…»
– Тогда пообещай, что не будешь предавать, воровать, врать и… и все время плеваться, – догнав своего спутника, сказал Филипп. Кинтохо непонимающе посмотрел на него, немного помешкал, а затем ответил:
– Предавать и воровать, это понятно. А вот говорить правду здесь никак невозможно. Без вранья ты в сказочном лесу минуты не проживешь. Знаешь поговорку: с упырями жить по упырьи выть?
– Три дня уже у вас живу и ничего, – ответил Филипп.
– Ну хорошо, – согласился подменыш. – А плеваться почему нельзя? Кому от этого плохо?
– Мне, – ответил Филипп. – Терпеть не могу, когда кто-то плюется.
– Ладно, – чуть погодя согласился подменыш. – Нельзя так нельзя. Захочу плюнуть, буду уходить от тебя подальше. Нежный ты очень. Так ведь скоро и дышать запретишь.
Они добрались до небольшого поля, на которой лежали с десяток крупных, спелых арбузов. Выбрав самые спелые, Филипп перерезал стебли ножом, и они отправились назад. Ребята торопились вернуться в лес, откуда они пришли, но арбузы оказались слишком тяжелыми. Быстро передвигаться с такой ношей было невозможно, и мальчишкам пришлось несколько раз останавливаться на отдых. Наконец Филипп положил арбуз под дерево, вытер пот и сказал:
– Больше не могу. Давай съедим их здесь.
– Эх ты, слабак, – отдуваясь, ответил Кинтохо, но арбуз все же положил и было заметно, что он рад этому.
– И зачем мы взяли два? – усаживаясь рядом с арбузом, проговорил Филипп. – Один мы несли бы по очереди. И ушли бы дальше.
– Вот ты вроде бы из другого мира, знаешь больше, а не понимаешь, что иметь два арбуза в два раза лучше чем один, – сказал Кинтохо. – Ладно, давай поедим здесь. Только если местная нечисть нас застукает, я не виноват.
Филипп достал ножичек и протянул его подменышу.
– На, разрезай, – сказал он.
– Этой штукой удобно в носу ковырять, – насмешливо ответил Кинтохо.
Он сел рядом с Филиппом, с трудом поднял арбуз, ударил его о колено, и тот с громким хрустом развалился на две почти равные части.
– Вот так надо, хвастливо произнес подменыш.
У Филиппа получилось не так ловко. Арбуз разбился на несколько частей, и многие из них попадали красной мякотью в песок.
– Ничего, ещё научишься, – покровительственно сказал Кинтохо и с громким чавканьем принялся за еду.
Арбузы оказались удивительно вкусными. Сладкий розовый сок стекал по подбородкам мальчишек, и к концу завтрака они сделались мокрыми и липкими, словно искупались в сиропе. Майка и даже набедренная повязка у подменыша насквозь пропиталась соком, а лукавая физиономия по самые глаза порозовела. Филипп выглядел ничуть не лучше. Грудь и живот его покрылись грязно-розовыми потеками. Мокрыми оказались даже кроссовки, а на лицо нельзя было без смеха смотреть.
Скоро они насытились до такой степени, что со стонами повалились на песок. В радиусе пяти метров вокруг валялись обгрызенные корки, и тут же откуда-то появились мухи и осы. Насекомые облепили недоеденные куски арбузов, и Филипп лениво проговорил:
– Скоро они доберутся и до нас. Надо найти ручей и умыться.
– Потом, – сонным голосом ответил Кинтохо и перевернулся на другой бок.
По мере того, как солнце поднималось по небосклону, становилось все жарче. Филипа с Кинтохо вконец разморило, и они начали засыпать. Пока мальчишки ворочались, выбирали позы поудобнее, на подсохший арбузный сок налипло столько песка и мелкого мусора, что ребята стали походить на песчаные холмики. Благодаря этому под деревом их не было заметно. Они совершенно слились с ландшафтом, и все же поспать им не удалось.
– Это кто же к нам пожаловал? – услышали они злой, вкрадчивый голос. Филипп с Кинтохо одновременно сели, испуганно огляделись, но никого не увидели. – Это кто же без спросу пользуется нашей тенью? Это кто же под нашим деревом нагло жрет наши арбузы, а потом ещё и свинячит?! – последняя фраза прозвучала особенно грозно, и ребята вскочили как ошпаренные.