Тут раздался резкий писк.
— О, бипнуло! — воскликнул Сергей.
Он взглянул на браслет на руке и с удивлением прочел:
— Маскировка плюс пять…
Гордей энергично закивал.
— Угу, я ж говорю, фирменный. А теперь вам пора, вот–вот следующие гости пожалуют. Обойдете мой дом и увидите мостки, они прямиком до деревни ведут. Понадобятся зелья какие — милости прошу. Ну, удачи вам, добрые люди.
На выходе из хижины мы столкнулись с Лаврентием, за которым шли трое мужчин, два нашего возраста, и один — лет сорока.
— Вы закончили? — деловито осведомился пес. — Идете в Чер–рный Камень?
— Куда?
— Ну, дер–ревня наша так называется. Ступайте в управу, найдите там Элмера, он скажет, что дальше делать.
Я присел и погладил пса.
— Спасибо за помощь, друг. До встречи.
Пес радостно гавкнул, а на моей руке пискнул браслет.
Репутация с персонажем Лаврентий: +5, текущее значение: 25.
А вот и моя первая запись в мире Мелизоры! Интересно, когда же я успел еще двадцатку набрать? Бутербродом, что ли?
Попрощавшись, мы обогнули хижину Гордея и вышли к мосткам, перекинутым через болотную жижу. На другом берегу виднелся небольшой песчаный косогор, к нему мы и направились. Впереди шагал Сергей, за ним — Светка. Я же замыкал процессию, шел, не глядя по сторонам, и размышлял над увиденным.
На наруче было написано, что Лаврентий — персонаж. Похоже, Серый прав, и это биоробот, иначе с чего бы обзывать его персонажем, как в пьесе или компьютерной игре. Но мне говорили об исторической реконструкции, это совсем иное. Вряд ли такое в обычной реконструкции встретишь. Странно все это…
Между тем мы поднялись на косогор и оказались перед небольшими деревянными воротами, настолько низкими, что они скорее напоминали дверь в ковбойские салуны, какими их показывают в вестернах. По сторонам ворот начинался невысокий, мне до груди, плетень. А перед ними стояли два стражника в коротких синих кафтанах, из–под которых виднелась кольчуга. На головах — островерхие шлемы–ерихонки с плюмажем из синих перьев. В руках оба держали до блеска начищенные бердыши и о чем–то переговаривались.
Глава 3. Всадники апокалипсиса
Один из стражей, бородатый крепыш с красным, как вареный рак, лицом, кивнул на свое запястье и заговорщицки спросил у напарника:
— Видел уже сообщение?
— Ты о люмене? — пробасил второй стражник, возвышавшийся над красномордым на целую голову. — Еще бы!
— Сотню лет их не видно не слышно было, и на тебе. Чую, и морок не задержится. Ох, непростые времена начинаются, — покачал тот головой.
— Это да…
Заметив нас, длинный перекрыл дорогу бердышом и нараспев произнес:
— Стая–ать! Кто будете?
Присмотревшись к остро заточенной кромке его оружия, я понял, что таким можно и голову снести. Кроме шуток.
— Брось, Фрол, по лаптям же видно, новички пожаловали, — усмехнулся крепыш.
— Да понял я, — проворчал длинный. Он окинул нас внимательным взглядом и голос его слегка смягчился: — В озере купались? У Гордея были?
— Угу, — буркнул я.
Стражник убрал бердыш с прохода и пропустил нас, спеша вернуться к прерванному разговору.
Мы миновали ворота и оказались на краю деревни. Вдоль улицы стояли небольшие бревенчатые избы с гонтовыми крышами и палисадниками за низкими заборами. Некоторые смотрелись сносно, другие совсем обветшали.
Потоптавшись в растерянности, мы переглянулись, и Серега вернулся к воротам.
— Эй, приятель, — услышал я его голос, — где здесь управа?
— На рыночной площади. Иди прямо, не пропустишь.
Запах свежего сена и навоза щекотал ноздри. Длинный ряд разномастных избушек тянулся до самого горизонта, окна некоторых мерцали зеленоватым светом. По пути попалась пара колодцев, настоящих, с ведрами на цепях. Время от времени раздавались непривычные моему уху звуки: то молот по наковальне стукнет, то овца заблеет, то собака зальется лаем. А издалека, постепенно нарастая, слышался глухой шум, словно мы приближались к жужжащему пчелиному рою.
Кругом спокойно и чисто, не то, что в Питере, где на каждом шагу спотыкаешься о кучи мусора. С тех пор, как Синдром Шеффилда обрушился на планету, вымерло не меньше трети человечества. Как минимум половина выживших переселилась в леса, тайгу, джунгли — кто куда мог, лишь бы подальше от гибнущей цивилизации. Оставшиеся влачили жалкое существование, инфраструктура городов почти развалилась, коммунальные службы не работали, так что грязь и вонь стали привычным делом.