«Для чего я хочу вступить в Клан?»
Честно говоря, я не думал, что мне когда-нибудь придется отвечать на такой вопрос. Я чуть было не сказал: «Просто мне надо получить от вас как можно больше информации, Кен, чтобы разрушить Клан и все, за что он борется». Но я сдержался. Вместо этого я сделал глубокий вдох и представил, что мог бы сказать тот, кто действительно мечтает вступить в Клан.
Как и у всех наших детективов под прикрытием, у меня было два разных имени, две личности со всеми необходимыми данными.
У меня был опыт повседневных перепалок, доходящих до нецензурной брани, или рабочих ситуаций, когда я выписывал штраф или арестовывал кого-то — и белый человек называл меня ниггером. Это сразу все меняет. Говоря «ниггер», он хочет показать, что он лучше меня, продемонстрировать свое ложное превосходство. Это язык ненависти, и теперь, когда мне нужно было притвориться белым шовинистом, я знал, каким языком говорить.
— Я ненавижу ниггеров, жидов, мексикашек, чурок, китаез и всех, у кого в венах нет чистой белой арийской крови, — сказал я.
С этих слов началось мое расследование под прикрытием.
Я продолжал:
— Моя сестра недавно спуталась с ниггером, и каждый раз, когда я представлю, как он хватает своими грязными черными лапами ее чистое белое тело, меня тошнит и все внутри переворачивается. Я хочу вступить в Клан, чтобы прекратить загрязнение белой расы.
После этих слов у Кена явно потеплело на душе. Его голос стал мягким и дружелюбным. Он сказал, что служит в Форте Карсон и живет в Секьюрити с женой.
— Чем именно планирует заниматься Клан? — спросил я, приготовившись записывать.
— У нас много планов. Приближаются рождественские праздники, и мы хотим устроить «Белое Рождество» для нуждающихся семей. Без всяких нигеров, — сказал Кен.
Они собирали денежные пожертвования по почте. Организация, как он называл Клан, имела банковский счет на имя «Организация белых людей» в банке Секьюрити.
— Мы также готовим четыре горящих креста, чтобы заявить о себе. Пока не знаем точно когда, но мы хотим это устроить.
Моя ручка зависла над бумагой, когда я услышал это. Четыре поджога здесь, в Колорадо-Спрингс? Терроризм в чистом виде.
Кен продолжал объяснять, что членство в Организации будет стоить мне десять долларов за этот год, тридцать долларов за следующий, и еще мне нужно будет купить рясу с капюшоном.
— Когда можно встретиться с вами? — спросил он.
«Черт, — подумал я, — как же я с ним встречусь?»
— Э-э, не могу на этой неделе, — сказал я.
— Ну, тогда как насчет следующего четверга вечером? В пабе «Квик». Знаете его?
— Да, — ответил я.
— В семь часов. Снаружи будет стоять высокий, костлявый, похожий на хиппи белый парень с висячими усами и сигарой. Он вас встретит и, если все будет в порядке, отведет ко мне, — сказал Кен.
— Договорились, — сказал я, яростно царапая в блокноте.
— Как мы вас узнаем? — спросил Кен.
Этот вопрос я задавал себе с того момента, как взял трубку. Каким образом я, черный коп, встречусь с белыми шовинистами? Я сразу подумал о Чаке, агенте под прикрытием по наркотикам, с которым я работал. Он был примерно моего роста и сложения.
— Мой рост примерно метр семьдесят пять, вес восемьдесят кило, — сказал я. — Темные волосы и борода.
— Ну, ладно. Приятно пообщаться с тобой, Рон. Ты как раз такой человек, какой нам нужен. Жду нашей встречи.
На этом он повесил трубку.
Я сделал глубокий вдох и подумал:
«Что же, бляха-муха, мне теперь делать?»
II. Джеки Робинсон и «Черные пантеры»
Итак, мне пришлось начать расследование и проникнуть в планы Клана относительно моего городка. Я работал детективом под прикрытием уже четыре года и вел много разных дел, но это обещало стать особенным, если не сказать больше.
Я не мечтал быть копом с детства. На самом деле мне всегда хотелось быть школьным учителем физкультуры, а чтобы попасть в колледж, нужно было стать кадетом в Департаменте полиции Колорадо-Спрингс.
Город Колорадо-Спрингс принял меня в кадеты полиции 13 ноября 1972 года, когда мне было 19. Кадетская программа рассчитана для тех, кто окончил среднюю школу с 17 до 19 лет и хочет сделать карьеру в органах правопорядка. Кадеты выполняли те же задания, что и другие кандидаты на работу в полиции, и от них требовалось набрать столько же очков. По сути, мы были офицерами-студентами. Наша зарплата составляла 5,25 доллара в час — гораздо выше прожиточного минимума в 1,60 доллара. В обязанности кадетов входило посещение Полицейской академии и помощь в работе департамента, например оформление уголовных дел и неправильной парковки.