Тогда Чика удвоила свои усилия и сумела наконец раскопать бесчувственное тело Вулфа. Она очень удивилась, обнаружив, что его психическая защита продолжает действовать, хотя он сам находится в беспамятстве. Приложив все силы, она вытащила его из поля действия ауры Достопочтенной Матери. Но еще до этого она заметила у другой стены комнаты скрюченный труп Сумы - это зрелище лишь обрадовало ее, и ей стало немного легче.
И вот Чика принесла Вулфа сюда, на склад, где Юджи устроил свою тайную лабораторию. Более безопасного места она и придумать не могла. Она не видела свою мать там, в храме Запретных грез, и не искала ее. Но, так или иначе, принести Вулфа назад в дом Минако после последнего разговора с ней она просто не решилась.
Теперь Чика тщательно прощупывала пульс Вулфа, прислушиваясь к его дыханию я стараясь мысленно отогнать надвигающийся ужас предстоящего разговора. Она направила биолуч своей "макура на хирума", пытаясь проникнуть в бессознательное состояние Вулфа и узнать, что там происходит. Снова и снова напрягалась она, но безуспешно - все пути проникновения оказались блокированными.
Подняв голову, она обратилась к Юджи:
- Не знаю, что Достопочтенная Мать сотворила с ним, но он определенно умирает.
- Опасность в жизни, а не в смерти, - изрек Оракул.
Юджи, не обращая внимания на слова Оракула, ответил сестре:
- Есть что-нибудь такое, с помощью чего мы сможем спасти его?
- Да, - подтвердил Оракул. - Он экстрасенс.
Чика повернулась к Оракулу в спросила в недоумении:
- О чем это он говорит?
- Не обращай на него внимания, - с печалью в голосе ответил Юджи. - Что-то с ним случилось. Думаю, он сходит с ума.
- Чушь какая-то, - возразила Чика. - Машины с ума сойти не могут.
- Но ты же не знаешь Оракул.
- А что ты с ним сделал? Его выражение на экране теперь почти как человеческое.
С печалью и вздохами Юджи рассказал ей, как Хана настояла на том, чтобы ее подсоединили к Оракулу, и что в результате этого произошло с ней.
- Я никому об этом не рассказывал, - с горечью заметил он, затем, подождав минутку, громко зарыдал и сказал:
- Не знаю, что и говорить даже. Но я знал, что ты поймешь. Ведь ты лучше всех должна понимать, как несчастна была Хана. Как и у нее, твой дар "макура на хирума" заставлял тебя становиться тем, кем ты не хотела быть.
Немного помолчав, Чика спросила:
- Где ее тело?
- Я сделал то, что Оракул... нет, то, что Хана просила сделать с ним. Тело покоится на дне реки Сумида.
- Нет!
Не время было вспоминать все прожитое вместе с сестрой, но Чика не могла удержаться. Сама мысль, что Хана ушла навечно, показалась ей непостижимой, и она почувствовала, как на глаза у нее навернулись слезы и покатились по щекам. Ей страстно захотелось обнять Юджи и выплакаться на его плече, но обычай не позволял выражать чувства таким образом. Для выражения горя полагалось просто напиться вдрызг пьяной.
- О Хана!
И все это время ее, не переставая, сверлила мысль:
"Вулф умирает! Делай что-нибудь! Ты должна спасти его!" Но как? Каким образом? Вот в чем вопрос. Она и так перепробовала все, что только знала. Если даже ее дар "макура на хирума" не мог спасти его, то что же тогда спасет? Что сотворила с ним Достопочтенная Мать? Чем отравила? Никаких соображений на этот счет у нее не возникало, и это не укладывалось в мыслях...
- Так где же правда? - спросила она. - Жива все-таки Хана или она умерла?
- А это зависит от того, как понимать жизнь и смерть, - подал голос Оракул. - Чика-сан, вы должны помочь нам. Хана здесь, она внутри меня. Но она в то же время утонула. Обоих нас захлестнул вихрь неразумных мыслей, которого я не смог верно истолковать и обуздать. Здесь нужен экстрасенс. Нейрохирург, который, с вашего позволения, облегчил бы наши страдания.
Чика посмотрела на брата.
- Юджи...
- Такой экстрасенс здесь. Мы чувствуем это. Пожалуйста, приступайте к излечению и подключайте его.
- Не слушай его бред, - предупреждал Юджи. - Процедура еще не отработана и требует доводки, она очень и очень опасна. Вспомни, что произошло с Ханой.
- Но она сама не захотела возвращаться.
- Экстрасенс умирает, Юджи-сан. Мы можем сохранить ему жизнь.
- Но в каком виде он будет жить? - с горечью спросил Юджи.
- Угроза нависла над его жизнью. Смерть не страшна. Мы просим вас подсоединить его к нам.
Чика, положив руку на грудь Вулфа, перевела взгляд с его потемневшего лица на светящийся экран Оракула и решилась.
- Ну-ка, подключай, - сказала она.
- Что, что?
- Делай, о чем просит Оракул, Юджи-сан! Подсоедини Вулфа к этому аппарату.
- Но ты же не можешь знать, что произойдет в результате...
- Он умирает, и мы не можем спасти его, - настаивала Чика. - Единственный шанс - подключить его.
Да, она права. Юджи, решив, что о последствиях лучше и не думать, принялся подключать Вулфа к Оракулу в том же порядке, в каком подключал и Хану.
- Вы об этом не пожалеете, - произнес Оракул.
- А почему мне нужно жалеть о чем-то? - спросил Юджи, тщательно укрепляя контакты на кончиках пальцев Вулфа.
- Потому что горе переполняет вас, Юджи-сан. Вы горюете по Хане, по мне и особенно по своей маме.
- Тебя невозможно понять, - заметил Юджи, приступая к сложному процессу подключения проводов и кабелей, посредством которых в мозг Вулфа будет поступать биоэнергия.
- Я не понимаю, Юджи-сан, что вы имеете в виду, произнося слова "невозможно понять". Я никогда не ошибаюсь.
- Что ты подразумеваешь, когда говоришь, что никогда не ошибаешься? - спросил Юджи, подсоединяя электроды и контакты один за другим. - Не начинай высказывать свое превосходство. Это ведь отвратительная черта человеческого заблуждения, о которой тебе надо забыть.
- Да вы что, считаете меня неврастеником, Юджи-сан?
- Я говорю о несколько более объемном понятии, чем область психологии, - ответил Юджи, подсоединяя последний электрод.
- Психологи небезопасны, Юджи-сан.
- Ты прав. Они частенько бывают такими, - согласился Юджи, нажимая на первый выключатель, соединяющий Вулфа с Оракулом.
- А я опасен?
Юджи сел за пульт, управляя процессом подключения человека к Оракулу, и был слишком занят, чтобы ответить на вопрос. Он многое узнал об этом процессе, когда экспериментировал с Ханой, поэтому внимательно следил за показателями электроэнцефалограммы, предупреждал перегрузку и мог в случае необходимости отключить любой канал. Но ничего чрезвычайного не происходило - все параметры и показатели находились в норме, как и должно быть.
И вдруг все пошло наперекосяк: раздался свистящий звук электроперегрузки, стрелка показателя электроэнцефалограммы резко сместилась вправо на приборе. Палец Юджи уже было нацелился выключить соответствующую кнопку на панели управления, но оказалось, что он в любом случае никак не мог управлять дальше сложнейшим аппаратом своего же собственного изобретения.
- Юджи, да что же это случилось? - воскликнула Чика.
Повеяло резким запахом озона. Рот у Вулфа широко непроизвольно открылся, и раздался продолжительный стон, заставивший Юджи стиснуть зубы.
И тут же все лампочки и свет внутри Оракула вдруг погасли.
Хэм Конрад ступил на борт отцовской шхуны "Инфлюэнц II". Был великолепный день начала весны, по небу высоко плыли клочковатые облака, а с берега дул приятный теплый ветер. Отличный денек для того, чтобы походить под парусом.
"Забавно, однако, все складывается", - подумал он, отдавая швартовы. Днем раньше он уже было собрался поднять трубку, чтобы позвонить отцу, как вдруг Торнберг позвонил сам и предложил встретиться в яхт-клубе на полуденной регате. "Ну вот и отлично", - подумал Хэм, перепроверяя, не забыл ли фотографии, изобличающие предательство и вероломство отца.
Он понимал, что противостоять Торнбергу будет нелегко, но находка в сейфе в клинике "Грин бранчес" выбора не оставляла. Яш прав во всем, что касается отца. Правда, конечно, горька, но ведь выбора-то нет. Хэм все еще продолжал надеяться, что сможет припугнуть отца, разоблачив его преступные деяния и заставив покаяться в причастности к гибели ни в чем не повинных людей, ставших жертвой страшных экспериментов. Может, даже удастся вернуть на родину уцелевших и прикрыть клинику "Грин бранчес". Ну что же, он всегда отличался оптимизмом.