- Со мной все в порядке, лейтенант.
А когда Вулф одобрительно кивнул, начал рассказывать:
- Мы с Джуниором заметили, как Аркуилло спустился вниз, и подбежали. Он успел спрятаться в тень. Здесь таких мест до черта.
Посмотрев на чернеющий переулок, он опять вздрогнул и продолжал:
- Во всяком случае, когда Аркуилло грохнулся на землю, все произошло в мгновение ока, и я не знаю... не понял, что случилось. Мы оба пальнули из кольтов. Джуниор выстрелил первым и подумал, что попал. Он пошел в ту темень, я прикрывал его. Потом я услышал два выстрела подряд, и Джуниор, отпрянув назад, почти повалился на меня.
Он замолк, будто закончил свое объяснение.
- А потом ты увидел и Аркуилло, - подсказал Вулф.
Бобби отрицательно покачал головой.
- Я увидел что-то, но, что именно, не знаю. Это было похоже... не знаю... на огненный шар, что ли... да, голубой огненный шар. Я услышал шипение, почувствовал запах... Боже мой, какой-то тошнотворный запах. Затем кто-то закричал, уверен, что Аркуилло. После этого он, шатаясь, вышел из темноты. Одна рука его висела, как сломанная, а другой он закрывал лицо. Свое пылающее лицо.
Бобби энергично выдохнул, будто освобождаясь от жуткого воспоминания.
Вулф, думая о шаре, моментально вспомнил мерцание светлячков по контуру щек Аркуилло и попросил:
- Я хочу, чтобы ты тщательно припомнил все это, Бобби. Аркуилло угодил в огонь, так ведь?
Бобби посмотрел на него:
- Нет, пылало лишь его лицо. Только его рожа.
Приближался звук сирен. Вулф расслышал их знакомый вой издалека. Он спокойно спросил:
- Ну а потом что произошло?
- А потом что-то проскочило мимо меня.
- Ты имеешь в виду кто-то?
- Да-а, полагаю, так. По правде говоря, лейтенант, я не понял, что это была за хреновина. Было темно и ничего не видно.
- Что-нибудь тяжелое, как ты считаешь?
- Нет. - Бобби покачал с сомнением головой. - Что-то густое, как сироп, как студень. Оно заполнило весь переулок. На какое-то время там даже стало темнее.
У Вулфа по спине змейкой пробежал холодок нехорошего предчувствия. Он напряг каждую клетку своего мозга, надеясь, что возникнет новая аура, может, даже более сильная, чем аура Аркуилло, но, к сожалению, ничего не изменилось. Змейка, пробудившись, начала шевелиться, попеременно отдавая то холодом, то жаром.
Бобби снова глубоко вздохнул.
- Потом темнота разредилась, я повернулся и заметил, как кто-то быстро уходит из переулка. Парень - предполагаю, это был парень - торопился к машине, черному "файерберду-87", собранному из разного старья, латаному-перелатаному. Выглядел он как кусок дерьма. Малого кто-то поджидал, чтобы он смог поскорее смыться от нас.
У Вулфа тут же возникла в памяти эта машина: он заметил ее с крыши. Она показалась ему тогда неотъемлемой частью убогого пейзажа.
- Хоть как-то опиши того, кто сидел за рулем. Припомни, Бобби.
- Я пытаюсь, лейтенант, но ничего не могу вспомнить. Я имею в виду, что если бы мне пришлось поклясться, то я не смог бы даже сказать, кто это был - мужчина или женщина.
Бобби вздохнул и добавил:
- Впрочем, часть номера машины я все же запомнил.
- Это уже много, - похвалил Вулф наблюдательность Бобби, но тут же подумал, что его молодому сотруднику необходима сейчас серьезная поддержка.
- А теперь лети на всех парах в дорожную полицию:
пусть они проверят по компьютерам. Скажи им этот номер и дай описание машины. Жду ответа в течение часа.
Отдав распоряжение, Вулф опустился на колени рядом с Джуниором Руизом. Позже он припомнит, что лицо у Бобби было белое и вытянутое, как у той девушки, которую обезглавил Аркуилло.
Решительно настроенный и преданный Вулфу, как терьер, Бобби стремглав помчался навстречу яркому нереально белому свету вращающихся бело-голубых мигалок на крышах полицейских машин, которые он сам (а может, и Джуниор в последние минуты жизни) вызвал на подмогу. Огни вспыхивали и тут же гасли, словно фантастические цветы, рождающиеся и умирающие в одно и то же мгновение. По команде Вулфа полицейские оцепили местность. Некоторые из них направились в дом осматривать место преступления и искать свидетелей. Даже будучи загруженными делами по горло, они находили время наказать виновного, разбившего стекло в окне, разбудить пьяного или там-сям помахать своими полированными дубинками - так, чтобы отвлечься. У них была своя, совсем другая жизнь, которую обычным гражданам и представить себе невозможно: постоянное ощущение того, что тебя держат на прицеле и могут убить в любой момент.
Во время всей этой суматохи Вулф продолжал стоять на коленях, поддерживая мокрую от крови и дождя голову Руиза, и, даже когда приехали медицинские эксперты, он все еще держал ее, будто его подчиненного, даже мертвого, требовалось оберегать от грязи на мостовой.
Штаб-квартира "оборотней" размещалась в здании бывшего кинотеатра в Чайнатауне. Раньше в нем показывали дешевенькие, но имеющие успех фильмы типа расистских кинокартин о восточных боевых единоборствах (негодяями в них неизменно выставлялись японцы, дьяволы), пока в результате войны между подростками, гораздо более жестокой, чем ее демонстрируют в фильмах, кинотеатр не прикрыли.
Его обветшалый старый фасад выглядел на запущенном Восточном Бродвее словно бродячий лохматый пес под стальными опорами Манхэттенского моста. В конструкции же моста со временем образовались широкие дыры, опоры и балки проржавели, обнажилась деревянная обшивка, которую растаскивают по ночам и жгут, чтобы согреться, бездомные, собирающиеся в кучки на авеню Ист-Ривер-драйв и во многих других местах Нью-Йорка.
Вулфу нравилось, что мало кто знал местонахождение его подразделения, хотя поначалу и удивился, что ему не выделили места в здании Главного полицейского управления, юго-западнее кинотеатра. На самом же деле комиссар Хейс Уолкер Джонсон запросил для "оборотней" помещение в основном здании, и они должны были разместиться именно там, но неожиданно вмешался начальник полиции Джек Бризард, не любивший Вулфа, и высказался вообще против создания его подразделения в системе Главного управления. Он видел в Вулфе серьезного потенциального соперника в борьбе за кресло начальника полиции и поэтому в макиавеллевском духе всячески придирался к нему, лишь бы только выжить его из полиции.
Увидев впервые полуразрушенное внутреннее помещение кинотеатра, Вулф принял решение выбросить из зала все сиденья, настелить фанерные листы на прогнившие полы и с помощью легких перегородок построить служебные кабинеты для сотрудников. Перед экраном, который по-прежнему висел блестящий, как волосы ночных красавиц из кинофильмов сороковых годов, оставили места побольше. Стены же не тронули, и они чернели, словно смола, забрызганная кровью молодого китайца. Вулф многократно просил прислать бригаду маляров и покрасить их, но Бризард заворачивал все его заявки.
...Покончив со всеми необходимыми формальностями на месте преступления, Вулф и Бобби вернулись к себе в офис, поневоле сделав порядочный крюк. К их приезду пришло сообщение из дорожной полиции, из которого следовало, что между черным лимузином "Файерберд-87" и номерным знаком ничего общего нет. Номерной знак, как оказалось, давным-давно украден с другой машины. Этого, конечно, и следовало ожидать, но все же нужно было проверить все версии.
Вулф вместе с Бобби отправились к жене Джуниора. Пока Вулф успокаивал плачущую женщину, Бобби оцепенело сидел и смотрел в одну точку. Восьмилетний сынишка их друга играл на краешке полированного стола, держа в руках бейсбольную биту и не говоря ни слова. Глядя на него, Бобби подумал: "Что, собственно, понимает ребенок? Возможно, он считает взрослых полными идиотами, если они говорят, что его папа больше не вернется".
- Может быть, Мария, вам это ни о чем и не говорит, - услышал Бобби слова Вулфа, обращенные к вдове, на испанском языке, - но ваш муж был храбрым мужчиной. Он выполнял важную работу и заставлял считаться с собой все уличное отребье. Вот это вы и скажите Джулио, когда он подрастет и станет понимать, что к чему. Такое повлияет на всю его дальнейшую жизнь.