— С кафтанами проще, номер полка вышивали на груди, — невозмутимо ответил Максим.
Через месяц состоится поход в Норчепинг, так что надежная броня весьма кстати. Норманн не собирался возвращаться домой на носилках. Единообразие доспехов можно считать дополнительным плюсом. Насколько он помнил, ради пользы дела Дмитрий Донской смог отдать свою сбрую командиру кремлевских наемников Михелю фон Бренку. Но ламинарный доспех легко подстроить под любую фигуру. Здесь же кованые латы, которые в реале появятся через сотню лет, а их изготавливали под конкретного человека. Встав в центре комнаты, Норманн безропотно позволил броннику приступить к подгонке деталей. Первым новшеством оказался легший на плечи высокий воротник — новый панцирь надевался через голову по принципу бронежилета. Впрессованная на всю грудь медвежья морда служила дополнительной защитой самого уязвимого в бою места. Завершил процесс красивый шлем с шишаком и ниспадающей бармицей из наклепанных на сетку пластинок. Это дело! Он уже успел оценить разницу между русскими и европейскими шлемами. Всевозможные топфхельмы, бацинеты и прочее ведроподобное безобразие не очень-то и защищало голову, а при боковом ударе провоцировало перелом шейных позвонков. Но главной бедой являлась полная глухота воина, что исключало мало-мальски организованное маневрирование.
Если честно, то положа руку на сердце Норманн вынужден был признать как великолепную конструкцию новой индивидуальной защиты, так и высокое качество ее изготовления. Броня не сковывала движения, а это самое главное. Все так называемые спортивные травмы — это не что иное, как разрыв мышечных связок. Неудобное снаряжение в первую очередь могло навредить самому воину. Здесь же была продумана каждая деталь, даже у плеча сделали ложбинку для упора приклада. В комплектацию набедренника входили подсумки для пуль, пороховых зарядов и стандартной аптечки первой помощи. Неплохо, неплохо. Из минусов он назвал бы мрачный цвет вороньего крыла, а из плюсов — налаженное поточное изготовление. Само производство осталось на полукустарном уровне, но первый шаг к конвейеру уже сделали.
— Нравится? — Максим постучал ладонью по панцирю. — Высший класс! Заходи вечерком, а сейчас я должен бежать, пора княжичей учить.
Норманн пересчитал развешенные на специальных подставках готовые доспехи и только после этого ответил с ехидцей в голосе:
— Чему же ваше мудрейшество учит тупоголовых наследников?
— Они совсем не тупоголовые, — возразил профессор, — низкий уровень знаний не является синонимом отсутствия умственного развития. Что касается княжичей, то сегодня мы продолжим занятия по математическому расчету артиллерийского выстрела.
— Зачем парням морочить голову? — удивился Норманн. — Зарядил пушку, и бабах!
— У тебя в голове один бабах, — поморщился Максим. — Ты слышал о сражении Петра под Нарвой?
— Там вроде бы было два сражения, первый раз наши позорно бежали, крепость взяли со второго раза.
Максим вытаращился на князя, словно увидел перед собой инопланетного пришельца. Затем сделал несколько шагов по комнате, обернулся и сказал:
— Ты совсем не знаешь историю своего государства! Во время первой осады Нарвы русская армия оказалась в клещах, с одной стороны была крепость с пятью сотнями пушек, с другой — шведский король со всей своей армией. Сражение началось утром и закончилось поздним вечером. Для сравнения, Полтавская битва продолжалась всего два часа.
— Но армия Петра бежала, бросив все свои пушки! — возразил Норманн.
— Разумеется, — усмехнулся Максим, — ночью русские переправились на другой берег реки. Орудия действительно пришлось оставить, ибо их не смогли затащить в лодки. Так что крепостная артиллерия увеличилась на девяносто две единицы.
— Почему Карл XII не взял пушки себе?
— Шведский король рванул от Нарвы еще быстрее русских. Гонец с вестью о победе догнал его в полутора сотне километров от места сражения.
Норманн недоверчиво посмотрел на профессора, немного подумал и спросил:
— Зачем крепости осадные орудия? Они не могут стрелять картечью, для этого нужны полевые пушки.
— Между прочим, полевую артиллерию создал царь Петр Великий, а в Европе она появилась только при Наполеоне.
— Врешь! — решительно возразил Норманн. — Пушки появятся на полях сражений лет через пятьдесят, а Петр родится в семнадцатом веке.
— Знаток! — хмыкнул профессор. — Пушки на поле боя и полевая артиллерия совсем не одно и то же!
— Разве? — растерялся удивленный князь. — А в чем разница?