Но прежде чем я успела ответить, Даак поднес палец к губам и жестом велел двигаться за ним.
Мы пробирались по длинному темному коридору, соединявшему здания. По сторонам его тянулись звуконепроницаемые двери. Даак открыл одну из них. Сперва мы увидели двоих воинов, парня и девчонку. Первый потирал свои раны. А вторую скребла жесткой щеткой Анна.
Я сразу же узнала ее по родинкам под глазами. Благодаря им лицо напоминало маску. Все остальное стало чужим. Ее светлые волосы свалялись, а тело согнулось под странным углом, будто неживое.
Закончив скрести, она растянулась на койке, стоявшей рядом с корытом. Неподалеку возвышалась гора пенопласта, на которой торчала микроволновка. Кажется, Анне было не до ресторанов.
У Даака напряглись мускулы от ярости. Я с трудом заставила себя оставаться рядом с ним, изо всех сил стараясь не прикасаться к его коже.
Я окинула комнату взглядом и схватила Даака за плечо. Перед нами лежали неподвижные, но еще теплые тела.
По-моему, это и были караджи, а также другие прорицатели и жрецы.
Я не сразу поняла, что собирается делать Даак. Он шагнул вперед, размахнулся пинцетом и вонзил его в грудь воительницы.
Но она не растерялась и выхватила откуда-то копье.
Черт возьми!
Я тут же оказалась рядом с Лойлом, размахивая удавкой. Проволока прорезала руку девицы до кости прежде, чем она успела его ударить.
Даак уперся в ее грудь, вытащил пинцет и сунул его в ее распахнутый, искривленный рот. Он не попал в позвоночник и проткнул шею.
«Нет, Лойл, не надо…» — подумала я.
Он отвернулся, а мне в лицо брызнул фонтан крови. Меня затошнило, и весь мир пошел ходуном.
«Кровь…» — произнес в голове голос Эскаалима.
Парень встрепенулся и метнул копье. Оно вонзилось в бок Дааку.
Анна завизжала.
Я выхватила нож и бросила его в подростка.
Лезвие воткнулось ему в плечо.
Тот не заметил этого и кинулся ко мне.
Но где-то на полпути начал меняться.
Точно так же, как голова Джеймона. Был человек, а стал не совсем человек.
Он походил на какого-то зверя, описать которого невозможно.
Это было ужасно.
Я автоматически выхватила кинжал Кабал и вонзила ему в голову. Раздался глухой удар. Я выдернула кинжал и ударила точно по надпочечникам. Чудовище замертво повалилось на одну из жриц. К нему начал возвращаться человеческий облик.
Я вздохнула с облегчением. Нет, это было далеко не невинное дитя. «Нас очень много. Нас становится все больше и больше. Мы распространяемся все шире…» — снова раздался голос паразита. Наступила странная тишина.
Потом застонал Даак.
Анна лихорадочно кинулась к нему, стала вытирать кровь, промокать раны, вкалывать обезболивающее, целовать в лицо и шептать:
— Я знала, что ты придешь.
Ну вот, а Перриш, как всегда, не поблагодарили.
Я медленно отвернулась, не желая смотреть на эту слащавую сцену. Оттащив труп от жрицы, подобрала свои ножи и тщательно вытерла их, давая рукам успокоиться.
Голову жрицы покрывала паутина, по которой поступал питательный раствор. Глаза закатились. С губ срывались едва слышные стоны. Я поняла, что в нее во сне вогнали иголки.
Обернувшись, я увидела, что Даак пытается встать, прижимая Анну к себе и оглядываясь по сторонам.
— Мэй здесь, — сказал Даак.
Я двинулась вперед, вглядываясь в лица караджи.
Вскоре мы с Дааком столкнулись на середине помещения. Его тело покрывало множество ссадин, а рана заставляла его шагать слегка согнувшись. Однако глаза сверкали.
— Что он с ними сделал, Анна? — спросил Лойл.
Она приблизилась к нему и потерла затуманившиеся глаза. Ее лицо было бледным, как мел. Вокруг глаз пролегли темные круги, да и сами глаза тоже потемнели. Мне было не до нее, но даже при беглом взгляде стало очевидно, насколько она выбита из колеи.
— Айк… считает, что это постгуманизм. Он очень страстный и увлеченный, но… — Анна замолчала, не в силах найти слова.
— Сумасшедший? — подсказала я.
— Нет, — возразила она. — Заблуждающийся.
Заблуждающийся? Это слово кое о чем сказало мне. Они с Айком знали друг друга, и даже слишком хорошо. И я поняла, почему потемнели ее глаза. Такой же взгляд был у меня при жизни Джеймона. Но Анна продвинулась на один шаг вперед.
— Нейрохимия? — спросила я.
— Тулу думает, что если она сможет извлечь химическую сущность их духовных альфа-волн и забрать ее себе, то станет величайшей из жриц, — объяснила Анна. — Сейчас, когда жрецы находятся в трансе, приборы анализируют и фильтруют их кровь. Это полный абсурд, но Тулу пообещала Айку кое-что взамен.