ПУАРО. М-м-м?
ГАСТИНГС (еще больше улыбаясь, еще лучезарнее сияя, кивает). Яд!
ПУАРО. Сколь он театрален, этот мой друг Гастингс! Как стремительно и блестяще он делает выводы!
ГАСТИНГС. Перестаньте, Пуаро, вам не сбить меня с толку. Вы же не станете меня убеждать, будто и впрямь поверили, что старик помер от сердечного приступа. Все совершенно очевидно! Этот Ричард Эмори, — должен сказать, весьма недалекий малый. Такой вариант даже не пришел ему в голову.
ПУАРО. Вы полагаете?
ГАСТИНГС. Я-то ухватил суть дела еще вчера вечером, когда доктор Грэхэм заявил, что не может выдать свидетельство и что необходимо сделать вскрытие.
ПУАРО. Он затем и явился, чтобы сообщить результаты вскрытия. Через несколько минут мы все узнаем. (Подходит к камину, поправляет вазу с бумажными жгутами.)
ГАСТИНГС (с умилением). Какой же вы аккуратист!
ПУАРО. Ну, разве сейчас не лучше? (Оглядывает каминную полку, склонив голову набок).
ГАСТИНГС. По мне, так и раньше было неплохо.
ПУАРО (грозит ему пальцем). Запомните, симметрия — вот что главное. Все должно быть аккуратно разложено по полочкам, особенно в наших маленьких серых клеточках. (Стучит пальцем по лбу).
ГАСТИНГС (со смехом). Ну, и что же ваши серые клеточки думают об этом деле?
ПУАРО. Давайте сначала послушаем, что думает по этому поводу мой друг Гастингс.
ГАСТИНГС. То, что ключ был найден под стулом секретаря, вызывает подозрения.
ПУАРО. Вы полагаете?
ГАСТИНГС. Разумеется. Но вообще я ставлю на итальянца.
ПУАРО. Таинственного доктора Карелли?
ГАСТИНГС. Вот именно. Таинственного. Кто он такой? Что здесь делает? Конечно, эмиссар иностранного правительства — гоняется за формулой. Ну, вам-то известны все эти штучки.
ПУАРО. Да, я иногда посещаю кинематограф.
ГАСТИНГС. И если выяснится, что это был яд, то все станет совершенно очевидно. Помните про семейку Борджиа? Чего я боюсь, так это, что он улизнет вместе с формулой.
ПУАРО (качает головой). Нет, друг мой, он этого не сделает.
ГАСТИНГС. Откуда вы знаете?
ПУАРО. Я пока не знаю. Но у меня есть одна маленькая идея.
ГАСТИНГС. Какая же?
ПУАРО. Гастингс, где, по-вашему, сейчас находится формула?
ГАСТИНГС. Откуда мне знать?
ПУАРО. Есть только одно место, где она может быть.
ГАСТИНГС. Ну, и где же?
ПУАРО. В этой комнате!
ГАСТИНГС. Что-о?
ПУАРО. Да-да. Проанализируйте факты. От милейшего Тредуелла мы знаем, что сэр Клод принял определенные меры предосторожности. Совершенно очевидно, что, когда сэр Клод выступил со своим маленьким сюрпризом и объявил о моем скором прибытии, вор еще имел формулу при себе. Что оставалось вору? Рисковать нельзя: когда я приеду, ее могут найти. Вору оставалось выбрать одно из двух: или вернуть формулу — как потребовал сэр Клод, или под покровом темноты где-то спрятать. Поскольку первого он не сделал, значит, он выбрал второе. Вуаля! Совершенно очевидно, что формула спрятана в этой комнате.
ГАСТИНГС. Так давайте поищем ее.
ПУАРО. Если вас это позабавит, то почему бы и нет? Но есть один человек, который справится с этим лучше вас.
ГАСТИНГС. О-о, и кто же это?
ПУАРО. Тот, кто спрятал ее, parbleu![5]
ГАСТИНГС. Вы хотите сказать…
ПУАРО. Что рано или поздно вор вернется за добычей. И что кто-то из нас должен быть настороже… (Замолкает, показав рукой на дверь в холл. Уводит Гастингса к граммофону.)
Дверь тихонько открывается; входит Барбара. Она забирается на стул, и снимает с книжного шкафа жестяной сундучок с лекарствами. Гастингс чихает.
БАРБАРА (вздрагивает). О-о! Я не знала, что здесь кто-то есть. (Роняет сундучок.)
Гастингс бросается к ней и подхватывает сундучок. Пуаро забирает его у Гастингса.
ПУАРО. Позвольте мне, мадемуазель. Он слишком тяжел для вас. (Подходит к кофейному столику и ставит на него сундучок.) Небольшая коллекция, а? Птичьи яйца? Морские раковины?
БАРБАРА. Намного прозаичнее, мистер Пуаро. Таблетки и порошки!
ПУАРО. Но зачем такой юной и цветущей барышне подобная дребедень?
БАРБАРА. A-а, это не для меня, это для Лючии. У нее с утра просто раскалывается голова.
ПУАРО. La pauvre dame! Значит, она послала вас за этим?
БАРБАРА. Да, я давала ей аспирин, но она просит чего-нибудь посильнее. Я сказала, что принесу весь набор… Ну, если больше некому.