Суммамейры, достигающие зачастую шестидесяти и даже семидесяти метров, опираются на собственные подпорки в виде узловатых корней необычайной толщины. Симметрично располагаясь вокруг ствола, они образуют причудливые арки, под которыми могут поместиться свыше двадцати человек.
Это укромное убежище предохраняло Корсара и его друзей от любых напастей как со стороны людей, так и зверей.
Кое-как примостившись под корнями лесного великана и наскоро проглотив по кусочку мяса с сыром, путники решили с пользой провести оставшиеся четыре часа и вздремнуть, прежде чем продолжать погоню. Не считая разумным всем оказаться в объятиях Морфея, они установили дежурство.
Пошарив в траве и осмотрев все вокруг, дабы убедиться в отсутствии змей, они воспользовались советом каталонца и набрали, каждый для своего ложа, побольше листвы, опавшей с громадного дерева. Растянувшись на мягкой подстилке, путники спокойно заснули, а африканец и Кармо встали на страже, чтобы охранять покой спящих.
Беспросветная тьма сменила сумерки, длящиеся на экваторе буквально минуты, и многоголосый хор птиц и зверей разом смолк.
На несколько минут воцарилась тягостная тишина, словно все пернатые и мохнатые обитатели леса исчезли или погибли по мановению волшебной палочки, но вскоре до слуха часовых из темноты донесся такой неистовый гвалт, что Кармо, не привыкший ночевать в джунглях, подскочил от страха.
Казалось, на деревьях засела целая свора собак, принявшаяся лаять, рычать, завывать… Ко всем этим звукам присоединялся какой-то странный скрип, будто издаваемый ржавыми колесами.
– Акула тебя подери! – выругался Кармо, задирая голову кверху. – Что там за гвалт? Можно подумать, что здешние собаки летают, как птицы, и царапаются, как кошки. Как они туда забрались? Не знаешь, черный кум?
Вместо ответа африканец тихо рассмеялся.
– А это кто так расшумелся?.. – продолжал Кармо. – Похоже, будто сотня моряков решила раскрутить все снасти, чтобы произвести чертовски трудный маневр. Это что – обезьяны, кум?..
– Нет, белый кум, – ответил африканец, – это лягушки, всего только лягушки.
– Это они так квакают?
– Да, кум.
– А это кто же такой?.. Слышишь? Будто сотня кузнецов колотит по жести, чтобы изготовить котлы для преисподней.
– Это тоже лягушки.
– Акула их подери!.. Скажи мне это кто-нибудь другой, я наверняка бы принял его за шутника или безумца. А это что еще за лягушки?
В этот миг из джунглей донесся такой мощный рев, перешедший в легкое подвывание, от которого нестройный хор лягушек разом смолк.
Явно взволнованный, африканец живо обернулся в ту сторону и поспешно схватил лежавшую рядом аркебузу.
– Видать, это – властелин, раз он рычит так громко, а вовсе не лягушки, не так ли, мой друг?
– О да! – воскликнул африканец с дрожью в голосе.
– Кто же это?
– Ягуар.
– Гром и молния!.. Коварный хищник?
– Да, кум.
– Уж лучше повстречать трех разбойников, вышедших на мокрое дело, чем этого кровожадного зверя. Говорят, он не менее страшен, чем индийские тигры.
– И африканские львы, кум.
– Тысяча акул!..
– Что случилось?
– Ничего, но я подумал, что если на нас нападет ягуар, то нам не придется в него даже выстрелить.
– Почему?
– Да если до губернатора и его людей донесется стрельба, то они тотчас же заподозрят неладное, и тогда только мы их и видели.
– О! Уж не думаешь ли ты схватиться врукопашную с ягуаром?
– А не пойти ли на него с саблей?
– Любопытно было бы посмотреть, что из этого получится.
– Типун тебе на язык, куманек.
В этот миг где-то совсем рядом раздался еще более страшный рык. Африканец затрепетал.
– Дьявольщина!.. – пробормотал Кармо, начиная беспокоиться. – Дело становится опасным.
Черный Корсар зашевелился под плащом, служившим ему одеялом.
– Ягуар? – спросил он спокойно.
– Да, командир.
– Далеко?
– Нет, к тому же он, кажется, идет в нашу сторону.
– Ни в коем случае не стрелять.
– Но он нас растерзает, капитан.
– Ты так полагаешь, Кармо?.. Посмотрим.
Сбросив с себя плащ, он старательно завернул в него левую руку. Затем вскочил на ноги и обнажил шпагу.
– С какой стороны слышится рев? – спросил он.
– Оттуда, капитан.
– Ну что же, подождем.
– Не разбудить ли нам каталонца и Ван Штиллера?
– Не надо, справимся сами. Помогите и подбросьте сучьев в огонь.