– Отвага и слабоумие стороны одной монеты.
– Готова с тобой спорить до посинения. – Ее ладонь впервые коснулась его лица.
– Как вам будет угодно, госпожа. – Ответил Грисельд, смотря на нее.
– Давненько меня так не называли. – В сапфирах горел огонек. – Давненько. У тебя есть девушка?
– А что? Уже ревнуешь?
– Уже. – Провела она ногтями по шее слегка поцарапав. – Ревную…
– Ну тогда нет повода для беспокойства. Девушки у меня нет.
– Это хорошо. Я рада…
– Очень?
– Очень…
Раздался стук в дверь.
-Уже уходишь?
– Уже. Прости. Работа.
– Ну что, тогда… – Вечером?
– Вечером…
***
3.3.
– Следы глубокие. Вот. Смотрите. – Грисельд указал на свежий, по края заполненный водой отпечаток.
– Похоже на человека. – Склонился рядом староста. – Только больше…
– Гораздо больше, Патрик. Гораздо. И это не человек…
– Я не верю. – Проговорил представитель деревеньки встав с колена.
– Может медведь? – Предположил Монро. – Ну как мы и думали.
Они находились в чаще. Ветер колыхал макушки голых деревьев, а недалеко журчал ручей.
-Он пошел туда. Смотрите… – Молодой парень уже следовал за углублениями. – Давайте за мной…
Староста еле поспевал.
Они вышли к речушке по тонкой тропинке, присыпанной опавшими листьями. Оживленное течение разрезало лесной массив на две половины, и было толщиной метра три — не больше. Из под водного потока виднелись камни и ствол покрытого мхом мертвого дерева.
-Вот. На этом все. Здесь его след теряется. Он мог пойти куда угодно. Вверх или вниз — без разницы.
– Так он на двух ногах шел? – Спросил староста.
– Незнаю. – Ответил Монро. – Тогда он прыгал на них. Смотрите на расстояние. Вопросов становится еще больше. А этот Освальд. – Призадумался Грисельд. – Он раньше вел себя совсем иначе? Не так, как сейчас?
– Ну вас он испугался, Кристиан. Поймите…
– Да я не про это…
– А про что?
– Ну он так всегда реагировал на чужаков?
– Да нет же… Раньше он был как его брат.
– Такой же напыщенный индюк?
– Ну что-то вроде того. А почему вы спросили?
– Ну если… – Сложил Грисельд руки на груди… – это были бандиты, которым как-то удалось запугать бедолагу, а он что-то видел, то…
– Думаете, что это могли быть какие-то разбойники?
– Разбойники оставили бы после себя целую кучу следов, а тут… Вы когда нибудь слышали про северные народы? Может читали?
– Вы про Кроахан? Ну, читал… – Чесал бороду староста. – А что?
– Медведи там огромные. Этот, если это медведь, как раз подошел бы. – Монро присел на колено у последнего из следов. – Самые большие из медведей. Ну во всяком случае так говорят. Один взрослый медведь… Подожди-ка. Вопрос в другом. Откуда он мог здесь взяться? Или это не медведь вовсе. Тогда кто? И он как будто шел на двух ногах. Медведи же…
– Что вы там шепчите? – Напряженно пролепетал староста. – Слышите? – Его голос сделался тише, а рука коснулась плеча его спутника.
– Нет. Не слышу. – Не понял Грисельд, но тоже перешел на шепот. Через секунду сквозь ветви и кроны векового леса пробился нарастающий вой. Староста пригнулся, а Грисельд наоборот встал, прислушался. Точно. Теперь он отчетливо его улавливал:
– Волки? Сейчас? Так день же. Луны я тоже не видел…
– Они собирают стаю. Вожак собирает…
– Но зачем?
– Это предупреждение.
– Предупреждение? Нам?
– Не знаю, но нужно уходить, Кристиан. Здесь может быть опасно. – Тараторил Патрик. – Идем….
И они нырнули обратно. Раздвигая ветки кустарников, мужчины вышли из леса к лошадям и застигнутому в расплох Рослину.
-Ну что, – ворчал здоровяк, – убедились?
– Убедились. – Ответил Монро отвязывая Вихря.
– И что теперь?
– Поедем обратно.
– Вот так просто? Энто мне не нравится.
– Мы здесь закончили.
– Слушай его, Рослин. В лесу волки так-то.
– С волками я уже сталкивался. Не велика беда.
– Рослин!
– Ладно, ладно, Патрик. Как скажешь.
Двое седоков гнали лошадей обратно — на запад. Полуденное солнце не спешило выглядывать из под нависших над деревней туч, и от того, быть может, всадникам, во всяком случае одному из них точно, казалось, что вот вот должен хлынуть уже набивший оскомину ливень. Вскоре так и случилось.
Грисельд привязал Вихря в сарае за корчмой, слушая шелест воды и недовольное фырканье лошади.
-Ну потерпи ты, потерпи. Ну куда ты в такую погоду то собрался? – Поглаживал вороного Грисельд.
– Темпераментный конь у вас, Кристиан. – Держал за поводья свою гнедую кобылу староста, но не привязывал.
– Что есть то есть…
– Да я это… – Мялся… – Давайте может у меня дома пообедаете. Детишки будут рады.
– Не хотелось бы вас стеснять, Патрик. Я к вам зайду. Но чуть позже. Нужна будет ваша помощь.
– Да не вопрос, конечно. Можете сейчас говорить. Я сделаю что в моих силах.
– Мне надо будет письмо в город отправить. Вы говорили, что ваш помощник туда иногда ездит. Вы не знаете, когда он собирался?
– Так завтра ж на рассвете. – Вспомнил мужчина. – Ну да. Завтра.
– Отлично. Он сможет передать мое послание одному человеку?
– Конечно, конечно, Кристиан. Не беспокойтесь.
– Спасибо. Я тогда пойду-у. Пойду пообедаю.
– Добро.
Они разошлись. Ненастье не щадило деревушку, и вскоре прожилки, что обтекали покореженные сыростью и столетием дома, запульсировали кофейным ритмом. Такую картину, легко сошедшую бы за живопись, легко можно было наблюдать в том случае, если присоединится к стае горланящих черных птиц. Вороны кружили громко каркая, но их крики еле доносились до пустой или даже опустошенной деревеньки.
Нельзя не сравнить корчму, в которую направился Монро и таверну, которой он владел. Начать можно с того, что сельская столовая хоть и была обставлена по домашнему просто, с толком, и знанием дела, на поверку до городской таверны, пусть и самой кислой, она все же не дотягивала — увы. Взять хотя бы стены из уже порядком прогнившего дерева, которые у Монро хоть и тоже имелись, как же без них, зато были выполнены из камня. Крыша у сельской гостиницы также прохудилась. Хотя гостиницей ее можно было назвать с большой натяжкой. Все таки у подобных строений в Офрорке имелся второй этаж, и таверна господина Монро была не исключением. Здесь же, судя по всему, спать путешественникам приходилось прямиком на полу, а в зимнее время года можно было еще и замерзнуть. Хотя Грисельд заметил лавки у широких окон. Возможно корчмарь на подобный случай ставил их прямо у каменного возведения, что в народе издревле называлось — печь.
Корчмарь оказался весьма обходительным малым. Пока гость высушивал вещи, пил горячий отвар из все того же шиповника, тот любезно принес похлебку из рыбной требухи и миску бобов с мясом. Дождавшись, когда дождь перестанет, Монро вышел на улицу…
Времени до вечера было достаточно, и Грисельд решил провести его с пользой. Он ходил по деревне, опрашивал местных. Результат от этого был нулевой, но Монро упорно занимался делом. Он познакомился с местным кузнецом, странноватым священником, а также с каким-то пьяницей. Пьяница толковал, что староста уже не тот, что он потерял хватку. Зато хватка по мнению выпивохи имелась у старшего Ковальда. К чему подобные разговоры могли привести, Монро прекрасно понимал, и тогда он в предельно ясной форме попросил пропойцу придержать язык.
Вскоре досталось и старосте. После того как господин Монро написал письмо Сабиту Вогану о том, что задержится, и поиски сына его ученика затянутся, он вывел Патрика на улицу и не дожидаясь, когда Патрик откроет рот — отчитал его по полной программе:
-Да вас на вилы поднимут! Вы хоть в курсе, что местные говорят? Пироги там свои печете да с детьми играете.
– Да как ты… ? – Возмутился было Патрик, но тут же пожалел.
– Слышишь ты, сукин сын? – Взял его за грудки Монро. – Тебе не этим нужно заниматься, а следить за настроением деревни. Настроение — дерьмовое. Успокой их. Если Рослин раздаст всем вилы, на этих же вилах тебя и поднимут. Сегодня вечером ты должен выступить — если хочешь сохранить свое положение.