— Последние несколько месяцев она лежала. А когда я видел ее в последний раз, она смотрела мне в глаза так, как будто видела меня в последний раз. — Мальчик заплакал. — Мне больше не к кому идти. Только он сможет мне помочь.
Монро задумался.
— Тебя уже ловили на том, что ты убегал из приюта?
— Ловили. — Всхлипывал Фанагор. — Несколько раз ловили. Последнее время я часто убегаю. Меня каждый день ловят. Воспитатели сказали, что закроют меня и я больше никогда не смогу выйти из этой тюрьмы. Я больше никогда ее не увижу. — Теперь Фанагор рыдал. Казалось, что плач мальчика заполнил собой всю таверну. Монро присел на одно колено, накрыл кисти рук юного гостя своими.
— Любишь ее?
— Больше жизни!
— Я передам все до последнего слова. Отец мог повезти ее в лечебницу.
— У него нет на это денег! Я знаю! Она мне рассказывала! Он мог повезти ее только на кладбище! — Рыдая, мальчонка бросился в объятия Грисельда.
— Все будет хорошо, парень. — Грисельд обнял мальчика как родного. — Все будет хорошо.
— Спасибо вам большое, господин Монро. Простите. Я не могу вас называть Грисельдом. Я вас очень уважаю. Я так вас люблю. Мне больше не к кому идти. Простите меня, пожалуйста…
— Не извиняйся. — Прошептал Монро. — Оставайся здесь. Ты не голоден?
— Нет. Я не могу есть. — Уже тихо всхлипывал мальчик.
— Хорошо. Адрес скажешь?
1.1
Офрорк — город трущоб изъеденных дымкой, что накрывает улицы каждую осень. По грязным ночным аллеям уже не курсировали экипажи, а конные разъезды стражи были настолько редки, что любой желающий мог пустить в ход кинжал. Зловещее поселение, небезопасное, но было в нем и что-то притягательное, таинственное. Контуры высоких строений расплывались в вездесущем тумане, а лужи отражали свет окон. В полночь сердцебиение каменного монстра замедлялось, он затихал. Иногда в пустоте можно было услышать чей-то душераздирающий крик. Так город охотился, насыщая себя кровью. Утром станут видны последствия. Утром станет ясно кто не спрятался, кто не оказался достаточно хитер, чтобы противостоять законам джунглей.
Иногда тоскливый Офрорк мог отпустить с миром и не пускал кровь задержавшемуся в гостях путнику. Иной раз и пьяница найдет дорогу домой, ляжет спать. Вот только горожанин, скитающийся по ночным бульварам знает, какую цену может заплатить. Выпивоха, косо шагающий сквозь тьму на утро поблагодарит судьбу за то, что все обошлось. А пасмурный зверь вдохнет полной грудью осенний воздух и продолжит убивать. И как бы представители закона не старались помешать ему, город будет терпеливо ждать своего часа.
Уже было далеко за полночь, когда к одному невзрачному, уставшему от времени дому, подъехала массивная карета. Коренастый мужчина лет тридцати с густой бородой, усами, в металлической кирасе, поблескивающей в свете факела, приземлился на брусчатку прямо на свои две. Одной рукой человек держал источник света, другой придерживал забрало, что намеревалось предательски упасть в самый неподходящий момент. Поправив круглый шлем, господин развернулся на каблуках, и вытянул руку. В теплую пятерню из темноты легла женская ладонь. Девушка спрыгнула. Спутник хотел поймать ее и тут же прижать к себе, но девица проворно увернулась, оставив сопровождающего с носом. Такие как она, являлись воплощением издевательства матери природы над мужчинами. Такие как она, могли гореть на костре за свою красоту. Прекрасный, ядовитый цветок, что влюблял в себя если не с первого, то со второго взгляда точно.
— Лукас, что ты делаешь? — Нежно спросила она у него. — Ты же не думал, что сможешь поймать меня?
Слова обожгли ему сердце. Это случалось уже не впервые, но он знал с кем имеет дело.
— Конечно нет. — Весело ответил Лукас. — Я и не думал.
— И не думай. — Улыбнулась девушка, откинув назад темные волосы. — А то в следующий раз думать будет не чем.
Он промолчал, мысленно раздевая ее, скользя глазами по черному доспеху из кожи, пухлым губам, впалым скулам, зеленым глазами, что казались еще больше чем днем.
— Так и будешь стоять? Сундук! — Щелкнув тонкими пальцами, молодая особа направилась к дому. Пару секунд он наслаждался ее пятой точкой, но вскоре взяв себя в руки стал доставать металлический ящик из транспорта.
— Меч бы не забыть. — Буркнул себе под нос.
Дом встретил гостей дуновением ветра — ни света, ни признаков жизни. Обитель пустоты. Сквозняк, что хозяйничал в темноте, шевелил усы слегка уставшего мужчины, трепал волосы объекта его вожделения.