Моселикатсе хотел осуществить свою давнюю мечту — основать южнее Мономотапы свое собственное царство Матебеле, которое могло бы позднее начать войну с Мономотапой. Но империя шона уже была в агонии: ее собственные вассалы насмерть поразили прославленное государство, К тому же рудники уже были закрыты, лишь речные россыпи некоторое время еще эксплуатировались. Спрос на золото в Софале упал.
В сущности шона — это первые банту, прибывшие в XI или XII веке в страну золота, которое добывали их скромные предшественники— вак-вак. Водворившись в стране, шона сделали это богатство своей собственностью.
Вак-вак, которых они застали на этой земле, представляли собой, вероятно, племя смешанной азиатско-хамитской крови; они были близкими родственниками готтентотов. Древние арабские мореплаватели посещали их в Софале. Вак-вак собирали россыпное золото и поставляли его на крупную базу, созданную мусульманами в Килве (Танганьика), по дорого, шедшей вдоль озера Ньяса.
Может быть, еще раньше народы, которых ученые объединяют под названием «культура штампованной керамики», добывали золото в Южной Родезии, потому что в их могилах находят золото. (Ни одна из могил не датируется раньше чем I–II веками пашен эры — это опровергает гипотезы, по которым Офир самого царя Соломона был расположен в этих краях две тысячи лет назад. Скорее всего, Офир находился в Эфиопии.)
Сначала шона заключили договор с вак-вак, изучили их золотые разработки. Поклонники железа и меди, шона не столько были ослеплены золотом — слишком мягким, по их мнению, — сколько выгодами от его продажи. Познакомившись с методами своих предшественников, они старались развивать торговлю.
Арабы в то время продвигались по Восточной Африке все дальше и дальше на юг вдоль берега океана. Шопа же нацелились на более близкий порт — Софалу.
О вак-вак больше в исторических источниках по упоминается. Может быть, их вытеснили? Пли они исчезли совсем? Преуспевшие ученики заменили своих скромных наставников. А среди самих шона один клан — макаланга — принял на себя управление, а другие кланы работали поденщиками, считайте — крепостными.
Макаланга (здесь приставка «ма», как и у мамбукушей, не должна давать повод к какой-либо путанице с бушменами!) означает «дети Солнца». Разве подобный титул не приносит могущества? Во главе их сильной организации стоял мамбо (вождь), великий принц, которого звали, как и государство, Мономотапа. Разумеется, у него была царская резиденция — зимбауэ, как и у вассалов мамбо рангом пониже, но правитель хотел, чтобы его резиденция была самой красивой. Идеальным местом ему показалась долина Мтиликве. Там высился огромный холм, издавна служивший культовым мостом для коренных жителей. С его вершины призывали Небо, а в сухой период просили у Неба дождя, что несколько напоминает бушменское святилище на горе Самка Цодилло.
Мономотапа возвел свою цитадель у подножия этого холма, которому он оставил культовое назначение. Эта цитадель и есть Зимбабве.
Красота творений династии Мономотапы намного превосходила все, что создали банту. Тем не менее до 1808 года Европа ничего не знала о Зимбабве. Арабские сообщения были известны лишь в узком кругу исламского мира. А португалец Антониу Фернандиш, первый исследователь империи Мономотапа, живший там в 1514–1515 годах, должно быть, попал туда в момент дворцового переворота; если он и встретил владыку Мономотапу, то встреча эта произошла не в Зимбабве. После него в 1569 году Франсишку Баррету, прозванный Завоевателем Рудников Мономотапы за победу в крупной военной экспедиции, умер от истощения вскоре после одержанной им победы, не углубившись далеко в земли империи.
Потом деятельность португальцев на этих берегах замерла, перекинувшись в более привлекательную для Лиссабона Бразилию. Португальцы остановились на том, что успели захватить. Лафонтен в одной из своих басен, «Два друга», намекнул на империю Мономотапа. Тайна превратилась в басню… Гораздо позднее эту тайну раскрыл простой охотник.
В 1868 году охотник американского происхождения Адам Рендерс пошел на север ради стада слонов, которое он проследовал. Он гнался за стадом, ожидая момента, когда слоны устанут. Тогда их неподвижная, компактная группа станет хорошей мишенью и даст ему много слоновой кости.
Через саванну и лес, по горам и водам шли толстокожие; они перешли Лунди, потом поднялись по ее притоку Мтиликве. Вдруг русло этой последней речки расширилось, и Рендерс увидел гигантскую эллиптическую степу, над которой выступала коническая башня, вся из тесаного камня, столь непривычная для его взгляда, привыкшего к соломенным крышам и соломенным хижинам банту… Кому же принадлежала эта могучая крепость в сердце дикой Африки? На соседнем холме громоздились другие сооружения. Наконец, свободная часть долины между двумя городищами была разделена невысокими оградами из необработанного камня. Репдерс предположил, что эти камни являются остатками жилищ. Хотя наш охотник по был археологом, он приблизительно уловил основные черты своего открытии: цитадель имела все признаки резиденции властителя, а рядом находились, вероятно, дома простонародья.
Рендерс поспешно вернулся в Трансвааль, взволнованный открытой им (как потом выяснилось) столицей Мономотапы — Зимбабве.
В 1871 году он вернулся в Зимбабве и остался там жить. Но некоторое время спустя он умер. Его тайна, однако, не погибла вместе с ним. Почти в то же время в этот район попал другой охотник — Джордж Филип. Он обратил на это место внимание Карла Мауха, немца, которому приписывают открытие золота в Южной Африке, Маух отправился на поиски удачи… Вскоре он попал в руки макаланга и до 1872 года был в некоторой степени их почетным пленником.
Увы! Геолог захотел сыграть роль археолога. Маух придумал фантастические интерпретации. А когда он освободился, то еще и приукрасил действительность. Но все сказанное или написанное им нуждалось в подтверждении, хотя и находило отклик в умах белых южноафриканцев, чрезмерно возбужденных сказками о Мономотапе.
С тех пор, как в 1893 году Сесиль Родс закончил завоевание своей «Родезии», открыв широкий доступ в страну белым, одни за другим в Зимбабве приезжали археологи, более серьезные, чем Маух. Но и их вела одна интуиция. Зимбабве казалось им то Пунтом фараонов, то Офиром царя Соломона, то поставщиком золота для сабейского царства…
Эпоха «высоких теорий» продолжалась до 1929 года, когда Гертруда Кэтон-Томпсон решила их судьбу, начав свои археологические исследования. В 1950 году были сделаны радиоуглеродные анализы, а в 1958 году последовали работы Роджера Саммерса и К. Р. Робинсона.
Чем же было Зимбабве в действительности? Оно было творением поколении макаланга!
Главное место в развалинах занимает священный холм, который ныне зовут Акрополем. Туда взбирались во узкой лестнице, устроенной в трещине среди скал. Лестница оканчивалась у квадратных ворот, пробитых в нижней части высокой, увенчанной семью башнями стены. Внутри ограды круговая дорога, вьющаяся между гранитными блоками, минуя какие-то переходы с пробитыми в степах бойницами, вела к месту, где плавили золото, и к террасе ритуальных обрядов.
По-видимому, добыча всех рудников Мономотапы, а также золото, собираемое в качестве дани у вассалов, стекались в Акрополь. Плавку производили в керамических тиглях. Готовые цилиндрические слитки золота затем отправлялись к арабским, а потом португальским или азиатским покупателям, корабли которых стояли на якоре в Софале. По-видимому, ничтожно мало золота использовалось для личных нужд макаланга: в Зимбабве нашли только золотые листочки, служившие для плакировки[40] статуй, и немного золотой проволоки. Местное население по-прежнему ставило железо и медь выше золота.
Но больше всего ложных гипотез вызвала культовая площадь. Там, на полукруглой стене, сохранились стеатитовые фигурки соколов, настолько топко вырезанные, что, не обращая внимания на типично африканские детали подставок: круги, треугольники, крокодилов, антилоп, их приписывали древним иноземным художникам. По авторы этой гипотезы забывали, что у байту, у которых гончарным ремеслом занимаются женщины, мужчины очень хорошие резчики. II если в один прекрасный день резчику-банту вместо дерева под руку попал красивый камень, у того по было никаких оснований отказываться от его обработки. Сохранился еще песчаниковый постамент, на котором приносили в жертву скот.