Для басото торжественное дарение скота (знак богатства) в обмен на молодую девушку является проявлением уважения к ней, к силам, которые она представляет. Кроме того, этот скот становится основой прочности союза как нерасторжимый контракт. В самом деле, если беспутство мужа вынудит жену развестись, она уходит к своим родителям, которые не возвращают полученных в приданое быков. А если ошибку совершила женщина, семья заставляет ее уладить дело, чтобы не возвращать свадебного скота. Таким образом, скот становится очень мощным фактором равновесия в браках.
Церковное венчание, какое миссионеры (протестантские или католические) пытались ввести в обычай, кажется басото простым «трюком парней», желающих раздобыть жен даром; они не дают своим невестам никакой гарантии в постоянстве их союза, кроме словесной! В самом деле, больше всего свадеб играют по древнему обычаю, даже среди сторонников различных христианских церквей.
Супруга становится членом своей новой семьи. И даже овдовев, она не освобождается: ее отдают брату умершего (холостому или уже женатому), которому вменяется в обязанность создать умершему потомство. Не принято отдавать вдову — конечно же, за выкуп скотом — кому-либо со стороны. Разумеется, вдова может вернуться к родителям, но тогда им надо вернуть полученный при сватовстве скот, однако, если у нее есть дети, они в этом случае остаются в своей родной деревне…
Полигамия редка. Вероятно, таких случаев насчитывается не больше десяти процентов. У вождей порой много жен, представляющих, как правило, различные кланы; это дает вождю больше прав на землю и позволяет ему оказывать лучшее гостеприимство: ему бы не удалось прокормить своих гостей, если бы его посевы и уровень жизни зависели от единственной супруги.
Про Ленье I, старшего сына и наследника Мошеша, говорят, что у него было сто двадцать детей от сорока жен… у простых людей, если они многоженцы, не бывает обычно больше трех «половин». Такой человек женится очень молодым на незнакомой девушке. Потом он отдает свое сердце другой, на которой женится по любви, с подношением скота, разумеется. Но его «первая» сохраняет главное место в доме. Если речь идет о первой жене вождя, ее называют «большая жена». Только ее сыновья могут наследовать.
В маленьких гаремах часто рождается ревность. Между тем случается, что супруга № 1, когда она бездетна, сама побуждает мужа взять вторую жену. Она благосклонно встречает приход молодой, которая будет помогать в хозяйственных работах и оживит хижину своим потомством.
Все они построены по традиционным правилам. Вождь выбирает место, чаще всего на склоне холма, поблизости от источника. Место должно быть таким, чтобы можно было приглядывать за пасущимся скотом, сельскохозяйственными угодьями на равнине и за проходящими людьми. Когда-то стратегические соображения вынуждали строить поселения и труднодоступных местах; теперь, после восьмидесяти лет мира, предпочитают более гостеприимные уголки.
Дом первой жены вождя находится на самой высокой точке. Дома других жен, если их у вождя много, стоят по соседству. Остальные жилища располагаются вокруг загонов из камня, куда на ночь укрывается скот. Молодежь там также собирается потанцевать.
Перед домом вождя находится высокая тростниковая ограда, защищающая дом от ветра. Укрытие в центре двора предохраняет собеседников от дождя — это «лехота» — двор вожди, там он вершит правосудие, знакомит со своими административными решениями, руководит общественной жизнью.
Старинные жилища строились полностью из тростника и соломы. Хотя, как мы видели, во все большем числе растут прямоугольные дома из более прочных материалов, круглые еще существуют; они являются самыми распространенными (rondable — «кругообразные» — бурский термин для цилиндрических южноафриканских хижин).
Выбрав место будущего порога, мужчина проводит борозду шириной в одну мотыгу, пятясь задом… а когда он возвращается в исходную точку, образуется правильный круг. Потом сооружают каркас из жердей, согнутых внутрь и связанных у вершины в купол. Этот каркас горизонтально опоясывают травяной оплеткой и покрывают ого соломой. В наши дни цоколь строят из камней или кирпичей, между которыми вставляют жерди.
Сводчатый навес защищает очень низкий вход. Почву внутри укрепляют, утрамбовывая ее крупными валунами, потом пол обмазывают коровьим навозом, который, высыхая, становится даже блестящим. Так же наводят глянец на стены. Мебели никакой нет: только корзины с нарядами и оружие. Вся семья спит на земле, на бычьей шкуре и под одеялом. Зимой, когда идет снег и температура часто опускается ниже нуля, зажигают очаг; дым выходит сквозь солому как попало.
В хижине стараются находиться как можно меньше. Стряпня идет на открытом воздухе, в маленьком эллиптическом загоне, который строят себе хозяйки, чтобы защититься от ветра. Очаг построен на булыжном настиле. Этот служебный дворик («лелапа») — владение хозяйки дома, которая неохотно покидает его.
Обычно муж не ест в лелапа; он только приходит туда забрать свой котелок и возвращается в лехота, где ест в компании других мужчин. Между трапезами, если не надо заниматься полевыми работами, муж бездельничает или болтает с друзьями. Иногда он вырезает деревянные предметы или делает плащ из бычьей кожи; он утончает сухую кожу, отделывая ее с помощью тесла, потом часами растирает ее, чтобы придать коже эластичность, наконец, выскабливает ее пучком связанных железных острий. Когда-то все мужские и женские одежды делали таким образом.
Единственная одежда, изготовляемая женщинами, — маленький передник из травяных тесемок — первый костюм маленьких девочек. Басото всегда соблюдали приличие, даже тогда, когда их соседи-зулусы еще ходили голыми и покрывались шкурами только на ночь.
Женщины на плоском камне размалывают сорго (известное с незапамятных времен) и кукурузу, появившуюся гораздо позднее. Мука, высыпанная в горшок кипящей воды, варится на огне, пока не вберет в себя всю жидкость. Получившееся тяжелое тесто скатывают в большие шары, которые едят с простоквашей или с белым сыром (очень ценимым).
Овощи, фасоль, тыквы выращивают очень мало. После плохого урожая зерно становится редкостью; тогда собирают различные травы, заменяющие в питании пашу зелень. Скот убивают только в исключительных случаях; мясо съедают почти сырым в неумеренных количествах, потому что оно все равно не сохранится — с ним кончают и тот же день! Путник берет с собой в дорогу муку сорго или поджаренные кукурузные зерна, которые он по дороге разводит в воде и в таком виде ест.
Во все времена басото производили алкогольные напитки. Есть два сорта пива: очень хмельное — жоала и более слабое — летинг.
Сорговый солод бросают в кипящую воду и долго перемешивают круглой лопаткой. Когда смесь остывает, добавляют остаток старого пива, специально сохраненный для этой цели. Этот остаток и производит ферментацию. Потом напиток пропускают через сотканный из трав фильтр, чтобы удалить отруби. Скорее, это светлая каша, а не напиток. Там еще плавают мучные взвеси. Так приготовляют летинг (ежедневно, если урожай был обильным); он является основной пищей многих людей.
Жоала бродит дольше, оно гораздо крепче и пьянит. Его берегут для праздников.
У басото с давних пор были кузнецы, умевшие плавить железную руду, обычную в горах их страны. Они выделывали топоры, кирки, сельскохозяйственные инструменты. Мехи делали из кожаных мешков, как то, что я уже описал у мамбукушей.
Женщины изготовляют глиняную посуду, готовят калебасы, плетут маленькие корзинки; но плетение огромных корзин осталось обязанностью мужчин. Эти корзины используют для сбора урожая: самые большие служат тарой для десяти — двенадцати центнеров зерна. Они сплетены так плотно, что не пропускают дождь. Ни одни европейский сосуд не может их заменить.
Больше всего поражают среди плетеных изделий конические соломенные шляпы, ставшие национальной эмблемой и фигурирующие на государственном флаге Лесото.