08.В Москве прямо с трапа самолета Эд направляется на доклад в Кремль, но приехал слишком рано, и чтобы не ждать в приемной, решил прогуляться.
В Москве же было пасмурно, тепло и сыро. Эд поймал себя на мысли, что не хочет даже заезжать домой. Хорошо бы сразу после доклада убраться отсюда.
Эдуарду резко разонравилась Москва. Ее спокойствие, сытость, чрезмерность гражданской архитектуры с огромными комнатами, высокими потолками и мизерными кухнями и ванными, нарочитая изящность и утонченность общественных зданий...
Эда потянуло обратно на Запад, с его дикостью, необузданностью, нецивилизованностью, общественными сортирами, где не в каждой кабинке с унитазом есть биде,с его противоречиями и старыми обидами, за которые народы сцепились друг с другом в смертельной, пусть и подковерной схватке, сживая "врагов" со свету с опаской поглядывая в сторону своих новых хозяев- а не разрешите ли вы нам тут кое- кого упразднить? А ради простоты изначальных условий, входных данных, не дадите ли нам разрешение на этническую небольшую чистку?
Эд подумал что это правильно, что мужчины в России, если военные, а таких почти половина- много мотаются по стране и миру- иначе большинство сошло бы с ума со скуки! Чтобы было не так тягомотно невыносимо скучно жить, правительство разрешило даже некоторую свободу мненияизъявлений... но...
Европу не заменит ничто!
-В деревню!- говорит сам себе Эдуард, перекусывая на Чеховской бигмак пополам, гладя как по улице Некрасова проносятся скоростные троллейбусы- в глушь! В Европу!
Там борьба, кровь, смерть, интриги, но именно по этому там
Интересно...
Уже идя на доклад, даже немного поспешая, возбуждение меняется на отвращение к жизни
Эдуарду блевать хочется от всего, толпа людей, хрен знает почему посреди рабочего дня шатающаяся по Тверской- что они делают?- думает Эд- все приехали в Москву по срочным и неотложным делам, как я , просто пройдутся, чтобы взглянуть на Москву - и исчезнут внутри поездов и самолетов, чтобы понести это "чувство столицы" далее во все стороны необъятной страны? Или они шатаются здесь так, как эстетствующий Тарасенко некогда- без дела и без особых целей?
Эд останавливает милицейскую патрульную машину, показывает документы и требует подвезти его к Кутафьей башне. Там КПП и он записан в список на прием, так что уже скоро окажется в кабинете Первого.
09.После доклада Эдуард лежит дома на диване- вокруг хлопочет жена, ищет Эду лекарства от температуры и кашля. Из прочитанной медицинской книжечки стало ясно, что он находится на начальной стадии старого солдатского психического расстройства, одного из немногих- признанных не вирусным. Это называется "синдром быстрого возвращения с войны". Выглядит это примерно так: в связи с чрезвычайным прогрессом транспорта, а особенно авиационного, в армии (особенно среди срочников- двугодок) время от времени происходит следующее- человек, не зная точного дня своего увольнения в запас может попасть в такую ситуацию: к примеру, утром, солдат сражается с партизанами в какой-нибудь Бельгии и жизнь его висит на волоске, а вечером- он сидит уже дома с родителями за столом и отмечает свое возвращение. Скорость смены обстановки некоторым настолько давит на мозги, что ребятам сносит крышу. Первым пострадавшим от этой болезни, как написано в брошюрке, которую сейчас читает Эдик, считается Павлик Савельев- молодой человек, которого вертолетчики с предписанием об увольнении забрали прямо с поля боя. Быстро захватив у командира документы, парень перелетел на основную базу, туда где был аэродром. Получив же все положенные печати на документы, Павел- ему повезло с попутным самолетом- уже через два часа был дома, да еще и в военкомат успел забежать- отдать военные и получить старые гражданские- но с уже отметкой о прохождении воинской службы документы. Вот так вот. Утром Павел стрелял из пулемета по врагу, который окопался на расстоянии от него метров двести, а вечером- он уже совершенно гражданский парень, свое отслуживший. Смена обстановки была настолько разительной и быстрой, что уже через неделю Павла забрали в психиатрическую лечебницу, он абсолютно не отличал сон от реальности. Иногда Павел, общаясь с кем-нибудь- хватался за голову, и бормоча, что это все сон, начинал убеждать своего собеседника, что тот- сновидение Павла. Еще ему казалось, что реальность- это галлюцинация вследствие контузии, которую он, дескать, получил, потому как идет бой, и ему очень хотелось избавиться от галлюцинации, чтобы очнуться в настоящей реальности, где идет бой. Тем более, что он считал, что пока он контужено галлюционирует, его враги могут его, раненного, добить.
Эдуарду кажется, что и он потерял связь с реальностью. А Люба хочет пригласить друзей, ведь они всегда делали так при неожиданных "залетах" Эда домой. Но ему сейчас этого не нужно, он стремится обратно в Дублин, и уже жалеет, что все- таки заехал навестить своих, а улетел обратно сразу после доклада.
В температурном полубреду, время то времени снимая напряжение парацетамолом, Эдуард, посвятил один день поездке на кладбище, где символически похоронена Юля:
Ю.Ю.Максимова, пала смертью храбрых- напротив фамилии изображение ее наград.
И постоянно велись переговоры с этим призраком дымчатым Тарасенкой, по поводу того, не мог бы он в бывшей своей квартире вести себя потише:
-Конечно, Эд! видишь- я собираю вещи, мне предстоит дальняя дорога в Дублин, ведь события теперь будут разворачиваться именно там...
В детской комнате взад- вперед летают машины игрушки, кажется, что Алексей хочет упаковать в дальнюю дорогу именно их, правда неясно зачем.
Эд, несколько огорчен, что "дальняя дорога" Алексея- это не путь в ад, где ему уже давным-давно следовало быть, а всего лишь перелет в Ольстер. Но ,как подумал еще тогда Эдуард, куда бы он не убрался, хорошо, что убрался. А через день и Эд, заехав на работу попрощаться со своей женой, отбывает обратно.
В самолете, уже далеко- далеко от Москвы, Эд неожиданно чувствует облегчение и поздравляет себя с возвращением в реальность.
10.В аэропорту Дублина его встречают улыбающиеся и такие свежие Колесников и Ларионов. Уже в машине по дороге к зданию отдела ГРУ в Дублине они интересуются, как прошла встреча в Кремле.
-Все отлично!- говорит Эдуард,- Первый одобрил все наши планы, а так же срок предполагаемого начала операции- 25 апреля. Надо быть готовыми. Стравим Католическую лигу и Протестантскую армию, сдадим протестантам Хейга, его командиров и его деньги, на которые армия протестантов купит необходимые голоса в поддержку праздника Кромвеля, а так же создаст необходимую инициативную группу граждан по проведению праздника. До этого нужно раздать Католической лиге и протестантской армии как можно больше оружия, чтобы произошедшее по поводу официального празднования дня рождения Кромвеля возмущение имело бы характер вооруженного мятежа, который мы и подавим с помощью аэрозольных бомб. Одновременно, получив от Пеппена списки подпольщиков- выведем и их из игры. Насчет ИРА конечно, нужно подумать, но мне кажется, и эту лавочку придется прикрыть.
Все улыбаются, а у Эдуарда на душе неспокойно, он вспоминает свой последний разговор с Алексеем Т. Швыряя игрушки дочери Эда Маши, Алексей задавал странные вопросы:
-Эдуард. Вот вы собираетесь применять опять розовый газ, используя для его распыления новый способ- а ты задумывался о последствиях? Есть ли у вас записи того, сколько раз, где, когда на какой площади этот газ распылялся?