Из сбивчивых слов Бэлы, перемежаемых плачем, Вита уразумела, что ради милой, любимой, единственной госпожи та не пожалеет даже своей лучшей кровати с батистовым французским бельем. Под аккомпанемент причитаний они отнесли Айанур в другую комнату и уложили на кровать.
— Хешшкор. — Вита повернулась к своему спутнику. — Помоги ей.
— А стоит ли? — Он пожал плечами. Хешшкор не испытывал ни малейшей симпатии к Айанур, когда-то похитившей его сына. — В таком виде она нам уж точно не навредит.
— Перестань. — Вита покачала головой. — Ты ненавидишь ее больше, чем она того заслуживает. Ну как она нам навредит, без рук-то?
Он сел на мягкий табурет рядом с кроватью. Айанур, бледная, как гипс, и с руками до локтей, была похожа на Венеру Милосскую. Первым делом Хешшкор взял в свои кисти сочащиеся кровью обрубки рук и на несколько минут задержал их. Кровотечение прекратилось. Бэла аккуратно обтерла остатки крови салфетками.
Хешшкор приложил ладони к вискам Айанур. Она вздохнула — лицо слегка окрасилось, перестало напоминать мертвую статую — и открыла глаза.
— Что произошло? — требовательно спросила Вита, но тут же передумала, видя, какое страдание отразилось на лице богини. — Нет, не рассказывай, и так ясно в общих чертах. Кто это сделал?
— Хешшкор Всемогущий, — еле слышно выговорила она и снова потеряла сознание.
— Ты! — разъяренно взвилась Бэла, взмахнула руками, и с них сорвались струи огня, которые Хешшкор едва успел отразить. — Мерзавец! Витка, дай мне свой меч! — Она подскочила к оторопевшему бессмертному и затрясла его, как грушу, за ворот рубахи.
— Ты в своем уме? — Вита оторвала ее от Хешшкора с заметным усилием: Бэла была настолько взвинчена, что силы ее удесятерились. — Хешшкор не мог бы этого сделать, даже если бы захотел. Он появился здесь только что, вместе со мной, идиотка! — Вита отбросила ее в кресло. — И я не очень понимаю, почему он терпел твои нападки, а не оставил от тебя мокрое место.
— Я подумал, что тебе это не понравилось бы, детка, — криво улыбнулся Хешшкор.
— Ясно тебе, курица? — Вита опять повернулась к Бэле. — Я ведь не меньше твоего хочу узнать, кто это натворил и за каким чер… — виновато взглянув на Хешшкора, она поправилась: — За каким хреном.
— Она специально меня подставила, твоя драгоценная покровительница, — уверенно сказал Хешшкор. — Спит и видит, как бы нас с Витой рассорить.
— Не перегибай палку, дорогой. Интриговать ценой потери рук? Здесь не тот случай, когда цель оправдывает средства.
Раздалось деликатное покашливание — это был Федор, прижимающий завернутый в тряпочку лед к шишке на голове, вскочившей при неудачном падении.
— Простите, вы ничего не забываете? Есть ведь еще один Хешшкор. Молодой маг, чуть старше меня, недавно прошедший посвящение. Хешшкор Миленион.
— И этот сопляк, от горшка два вершка, выкормыш змеюки Миленион, мало того что присвоил мое имя, так еще и смеет называться Всемогущим? — взревел Хешшкор.
Вита подошла к прикроватной тумбочке, на которой стояли графин и кубок, и налила себе вина.
— Хешшкор, успокойся. Мне лично непонятно, чего не поделили Айанур и Миленион. Ты знаешь что-нибудь об их дрязгах?
В общем-то, подобная месть была в духе Миленион. С нее бы сталось натравить на противницу своего колдуна, если бы в этом возникла необходимость. Ключевое слово — «если бы». С точки зрения Виты, у богинь не имелось причин для разногласий, в прошлом они даже сотрудничали.
— Не было у них никаких дрязг, — буркнул Хешшкор, подтверждая мысли Виты. — Эти суки друг друга стоят. Жаль, до меня поздно это дошло.
— Тише! — Бэла, стоя на коленях у изголовья, прижала палец к губам. — Она опять приходит в себя.
Три головы повернулись к лежащей. Федор остался позади.
— А, Виталия, — чуть слышно прошептала Айанур, взгляд ее был мутен и непрочен. — Полюбоваться явилась, да? Кого ты произвела на свет? Твое исчадие, твой сын отрубил мне руки… угрожал мне страшными мучениями, изнасиловал меня…
Хешшкор оглушительно фыркнул:
— Умом тронулась? Хешшвитал еще ребенок и не может никого изнасиловать, даже такую похотливую стерву, как ты.
Вита сердито дернула его за рукав:
— Прекрати сию минуту! Не видишь, в каком она состоянии? Она бредит.
— Виталия, — жалобно позвала Айанур.
Вита наклонилась к ней.
— Могу я поговорить с тобой конфиденциально?
— Я тебя одну с ней не оставлю! — запротестовал Хешшкор.
Вита с укором посмотрела на него:
— Милый, ты как маленький. Будто не знаешь, что существуют вещи, которыми делятся только с женщинами.