А наутро все изменилось. И небо, и земля — все казалось окрашенным в неземные, неведомые цвета, и собственное тело показалось ему незнакомым и чужим. И когда он увидел свою госпожу наяву, даже не очень удивился.
— Не бойся своей новой силы, — шепнула она. — С ее помощью ты достигнешь всего, чего пожелаешь.
Ему стало везти, и он все реже попадался на кражах. Он начал замечать за собой странные способности: например, насылать сон и зажигать огонь движением руки. Госпожа посещала его все чаще и нашептывала секреты и советы. Он бросил мелкое воровство и, несколько раз сжульничав по-крупному, обзавелся документами и жильем. Он стал следить за своей внешностью, учиться читать, и писать, и составлять заклинания, и плести незримые сети…
Госпоже он был обязан всем, что знал и имел. И она не предавала его, как те две женщины.
На самом деле их было две. Золотоволосая «мама» вовсе не приходилась ему матерью, теперь он знал. Родная мать бросила его, новорожденного, на верную смерть, украв всю божественную силу, положенную ему по рождению, и отдав ее другому своему сыну. Он, конечно, не помнил этого — что может помнить младенец? Но так сказала госпожа, а он ей верил.
Госпожа всегда поддерживала его. И искренне радовалась, когда он решил восстановить справедливость. Вернуть себе принадлежавшее ему бессмертие. И наказать предательниц. Воздать обеим за каждую слезинку, пролитую невинным ребенком.
Скомпонованное заклинание, настроенное на уничтожение всего живого в радиусе трехсот метров, пустилось в путь по компьютерной сети.
Глава 7
Вита не сбавляла скорость. Она двигалась к цели, видимой ей одной, — к замку, чьи призрачные очертания уже начали вырисовываться вдали меж деревьев Битцевского парка. Хешшираман, обитель Фаираты Хешшкора Огненный Локон, колдуньи Черного Круга, существовал в ином пространстве, но порой — когда это было нужно его хозяйке или одобренным ею гостям — проявлялся на Земле. Увы, в строго определенном месте, куда не во всякий сезон было удобно и быстро добираться на машине. На то, чтобы материализовать замок в произвольной точке, сил у Фаираты не хватало.
Джип промчался мимо зловеще чернеющей Бетреморогской башни — обиталища Флифа Пожирателя Душ, воплощения Тьмы, чьей Тюремщицей и являлась Вита, — и затормозил у крыльца, едва успевшего окончательно утратить призрачность и окаменеть. Вита выскочила, не озаботившись поставить машину на сигнализацию, и промчалась по ступенькам вверх. Зачарованные двери сами распахнулись перед ней, признав старую добрую знакомую.
Девушка с длинным хвостиком прямых русых волос ойкнула и поспешно отпрянула от хмурого парня с таким же хвостиком, только рыжим и кудрявым.
— Извините, — буркнула Вита и хотела нестись дальше в поисках Фаи, но вовремя подумала, что лучше спросить. — Федор, где мать?
— По лесу гуляет, — промолвил рыжик. — Дышит свежим воздухом. Да вы садитесь, тетя Вита, выпейте вина.
Вита плюхнулась в кресло, обитое пурпурной кожей, и взяла бокал, сам собой появившийся на столе. Пока она пила, перед ней возникла тарелка с сэндвичами. Вита не находила в этом ничего удивительного: в колдовском замке прислуживают невидимые духи, дело житейское. Она откусила сэндвич. Терпкое вино пошло хорошо — вина у Фаираты всегда отменные. Заклинания она над ними читает, что ли?
— Что, Федя, невесел, голову повесил? Даже Катя тебе не в радость?
Сын ее подруги Федор, известный в Черном Круге как Феод Хешшкора, всегда с удовольствием общался с Катенькой, иначе говоря, Катриной Хешшвитала. Они дружили с детства и лет пятнадцать назад играли вместе с сыном Виты. Тогда, в детсадовском возрасте, Федя очень обижался, что Катенька ходит хвостом за Виталиком и смотрит ему в рот, а на него, такого замечательного рыжего карапуза, почти не обращает внимания. Но прошли годы, и девушка, выросшая из тонконогой серенькой девчонки, стала уделять ему гораздо больше внимания. А он, в свою очередь, смирился с тем, что главное место в ее сердце всегда будет занимать так и не повзрослевший Виталик Хешшвитал, сын Хешшкора Всемогущего, бессмертный Тьмы.
— Мне, тетя Вита, повестку прислали, — мрачно объяснил Федор. — Из Черемушкинского военкомата.
Вита не удержалась от кривой ухмылки:
— А я тебе предлагала: поступай к нам на химфак. Был бы студентом — и в армию бы не пошел, и чему-нибудь полезному, глядишь, научился. Не все ж мне одной зелья на заказ варить.