Раздел I
1.
«Есть» может быть условным потому, что каждая точка зрения вызывает новое «есть» и новую науку.
Итак, из предыдущего моего рассуждения о беспредметности видно, что мною утверждается как временный путь научного натурализма и реализма, или сознательного реализма, путь кривообразный объективный в противовес художественному эстетическому реализму. Научный реализм – это вообще реализм, могущий быть общемассово сознательным как противоречие подсознательному-художественному эстетическому-личному реализму. В подсознательном художественном явлении надо разуметь полуобъективность, т. е. групповое понимание ничего общего не имеет с реальным выражением научной формулы явления, которая может быть реальна только по отношению применения формулы к жизни; другая реальность формулы абстрактна, чистое знание, не утилитарное. Художественный эстетический реализм приукрашивает ту натуральную фотографию научного телескопического или микроскопического анализа натуры явления, которую наука раскрывает и скрывает, как оно «есть», и создает новые соотношения вскрытых сил и отваривает «сотворяет» новую вещь. Художественный реализм – эстетический вымысел, идеализированный опудренный факт, где явление натуры и вещи переходит из бытия в новую категорию эстетической реальности, как будто тогда оно и реально, как и в религии; всякое явление видно в Боге, в образе – это способны сделать художество и религия, превратить бытие в образ, дух, душу, из мифа сделать реальное бытие, облечь его в тело.
Лик Христа, как и его матери и учеников, есть продукт художественного реализма в действительности не существующих явлений, простой человек возводится в образ идеального духа, души, красоты, в святыню. Ничто возводится до лика образа, но не физического простого реализма. Художество создает такие предметы, которые не поддаются материалистическому учету и химическому анализу, не подлежат науке, имеющей дело с прямым учетом элементов физических явлений и ближайших с ними связанных причин. Само произведение живописи состоит из тела, материи, краски, а образ из души, духа красоты, т. е. в этот плоскостный холст с организованной краской художник вложил последние, но наука найдет в них только материю и больше ничего, а в остальное приходится верить, и эта вера реальнее действительности. Это – эстетический реализм, тело разложимо на элементы физические, а образ не растворим, хотя и для него есть особая химия, которая растворяет его через другие аргументы, морали, правды, справедливости, в доказательности его несовершенства, потому его делаем все же новым.
Таковые предметы могут быть подвергнуты еще анализу философии как суждению, мысль которой не подлежит учету, весу и воздействию на явления, она есть только суждение и рассуждение о явлениях, мысль, рисующая образы в представлении, как это рисуют искусство, художество, религия. Ни одно распятие Христа не похоже на действительность, не похоже потому, что оно художественно, прихорошено, идеально, идеализировано. Это особый эстетический идеальный учет философских рассуждений в живописи, живописная иллюстрация идеального реализма, учения о жизни души. Действующее лицо, явление ими сразу выводится из реализма действительности в область идеального эстетического вымысла, выносится в нечто такое, что царствует над простыми физическими, механическими явлениями природы и научными оформлениями; идеальный дух.
Искусство, религия подобны свету, разделенному на два состояния: темного и светлого, то скрывающим, то раскрывающим явление. Оба идут в одну и ту же область надматериального царства идеального духа, совершенствуя лик свой в зеркальном отражении материала материи, искусство и религия становятся высшими категориями над научным миром, ибо научный мир не совершенствует ничего, как только раскрывает новые возможности свойств или функций в материи, и только, а жизнь ставит эти функции туда, куда нужно, обращает их на так называемые практические посты. Нельзя сказать, чтобы художество и религия были слабы и не имели огромной власти над государственным материализмом, всегда низводя его на третью степень значимости. Материалистическое мышление или сознание настолько еще слабо в человеке, что в момент смерти он так или иначе переводит свое материалистическое мироотношение на путь религиозный и путь художества, а если он не успел обратиться заживо к Богу, то его обратят мертвым к образу Бога ученики его, в них как будто он хочет спасти себя, или его хотят спасти, спасти его тело от смерти, которая может наступить в процессе материальных движений: тогда прибегают к сохранению его образа в художествах. Таким порядком он, даже задержанный при посредстве бальзамов, переходит в образ, т. е. в этот призрак состояния, который физически, материально не разрушим, не разложим, вне элементов, свободен; наука здесь годна как прикладное знание, сохраняющая лик (сакрамент), она его не растворит и не сотворит больше живым; последним как бы утверждается, что кроме физического сотворения элементов в известную организацию тела в нем еще существует тот образ, та мысль, которая должна быть сохранена от растворения материи в образе. Вот почему искусство в одной своей части, изобразительности, необходимо и нужно – там, где надобность еще имеется в образах и реликвиях, впредь до установления нового материалистического отношения к событиям, которое в нем нужды не будет иметь, где даже агитка не будет идти через икону и обожествленных для этой цели простых землянитов. Так некогда разагитировали Христа вплоть до вознесения его на небо, и до сих пор идет агитка, в силу чего и остается на Земле – не Земля, а агитка.