Что я вообще хотела спросить? Какая связь между портретом и поцелуями?
— Потому что теперь я буду рисовать тебя, — хмыкает Василеску и подхватывает меня на руки.
Я же… Потеряла не только дар речи, но и весь свой праведный гнев. А главное — желание к сопротивлению. Надо бы спросить, куда он несет меня… но потом понимаю, что мне все равно… Горан несет меня по ступеням на третий этаж, даже не запыхавшись. Ногой открывает тяжелую дубовую дверь, и я понимаю, что это его спальня. Он снова приникает поцелуем к моим губам, одновременно расстегивая лямки комбинезона, и я, потеряв голову от желания, помогаю ему. Горан замирает, уставившись на мою грудь, что ужасно меня смущает.
— Укуси меня, — произносит он, и я набрасываюсь на его губы уже сама, без приглашения, и страстно прикусываю его нижнюю губу.
— Ммм, погоди, тигрица. Я ведь всего лишь прочел надпись на твоей майке, — смеется Василеску, а я заливаюсь краской стыда. Напрочь забыла про дурацкую надпись! Ужас!
— Ты часто такие маечки носишь? — изгибает бровь, сурово и в то же время иронично.
— Ну…
— Не отвечай. Я не хочу, чтобы ты ее надевала больше.
— Это еще почему? — сразу просыпается во мне дух противоречия.
— Это слишком заводит, — признается Горан. — А я не хочу, чтобы моя Лебедь заводила кого-то, кроме меня.
— Да вы собственник, господин Дракула! — не могу не хихикнуть в ответ. Но в душе ликую, как же мне нравится словосочетание «Моя Лебедь». Я буквально таю, как мороженое в жару.
— То есть признаешь, да? Что за глаза так меня называешь? — хмурит бровь еще суровее.
— Да-а-а… — выдыхаю со стоном, потому что его рука в этот момент больно щипает меня за попку.
— И эта надпись, для меня?
— Для тебя, — признаюсь, задыхаясь от возбуждения.
Горан начинает срывать с моих ног комбинезон с лихорадочной яростью.
— Что за скафандр ты на себя напялила! — восклицает возмущенно.
— Я люблю…
Снова прерываюсь, потому что обнаженных ног касается прохладный воздух, в спальне работает кондиционер, а потом горячие мужские ладони, проводят по лодыжкам, под коленями, и двигаются выше. Но так медленно и чувственно, что я готова закричать от напряжения. Но Горан не собирается торопиться. Он продолжает медленно изучать руками мое тело, неторопливо освобождая его от оставшейся одежды. Когда на мне не остается ничего, он моментально сбрасывает с себя рубашку и штаны, накрывает мое тело своим… И еще долго исследует, но теперь уже своими горячими жадными губами мое вздрагивающее тело. А я могу лишь постанывать от удовольствия.
В голове ни одной мысли. И ни одного «нет». Сегодня я говорю своему вампиру только ДА.
Позже, ошеломленная, смущенная, выскальзываю из объятий Горана и скрываюсь в ванной. Но и там он не дает мне долго побыть наедине, когда стою под прохладными струями душа. Неожиданно Горан присоединяется ко мне. Стыдно признаться, но вместо праведного гнева, я буквально пожираю глазами стройную мускулистую фигуру. Широкие плечи, крепкие бедра, подтянутые ягодицы. Василеску может работать моделью. За ним бегают толпы женщин… И я мрачнею, вспоминая о Тине. Но не хочу портить момент и спрашивать о ней. И мы растворяемся друг в друге снова…
Я боялась наступления утра… Странное чувство, желание навсегда остаться на темной стороне ночи, даже мысли о том, что хочу, чтобы Горан и правда оказался вампиром. Потому что страх, что при свете дня все станет совсем другим — слишком силен. Как бы нежен и внимателен не был со мной Горан… мы из разных миров. Он мой босс. Он богач, плейбой. А я… всего лишь художница, путешествующая по миру.
Но утро пришло, а нежность и чуткость не пропали. Мы вместе позавтракали, а потом Василеску потащил меня на прогулку. Мы катались на его автомобиле, смеялись, ели мороженое. Посетили местный музей, пообедали в кафе… Мы не говорили о том, что будет завтра и насколько серьезны наши отношения. Не говорили о влюбленности… Просто наслаждались моментом и это было прекрасно.
На следующее утро Горан уехал по делам, а я занялась своими. Закончила первым делом его портрет, оставшись более чем довольной своей работой, надеюсь и ему понравится. Отнесла законченный портрет в кабинет Горана и занялась фреской. Работы оставалось максимум на месяц. А потом надо будет уехать. Но я понимала, что здесь навсегда останется частичка моего сердца. Этот мужчина не только растопил мое сердце, но и подарил огромное вдохновение. Я трудилась, полностью отдавая себя, выплескивая эмоции, что бурлили во мне. Нежность, влюбленность… Их было так много, что это пугало.