Когда за завтраком она сообщила подруге эту новость, Ипполита заволновалась.
– Серена, я боюсь, – сказала она, жуя кусок хлеба, обильно намазанный маслом и медом.
– Хорошо еще, что страх не лишил тебя аппетита, – пошутила подруга, которая, однако же, и сама чувствовала себя не очень уверенно.
Но как раз после слов Серены аппетит у Ипполиты пропал.
– А если начнутся схватки, что мы будем делать? – спросила она.
– Не начнутся, – с деланной уверенностью сказала Серена, уклоняясь от ответа. – Приедет снегоочиститель и расчистит дорогу.
Но беспокойство Ипполиты с каждой минутой возрастало. Она отодвинула от себя поднос с едой, не в состоянии больше съесть ни кусочка.
– Нет, в самом деле, что с нами будет? – повторяла она. – Ведь это ужасно, если…
– Ну, перестань, – сказала Серена. – Единственно разумное, что можно сделать в нашем положении, это просто-напросто ждать. Подождем еще немного. Это то самое, что мы делаем уже не первый месяц. Нам ждать не привыкать.
Ипполита посмотрела на нее признательным взглядом.
– Что бы я делала без тебя, – проговорила она искренне. – Ты для меня просто ангел-хранитель.
Она допила свою обычную утреннюю чашку молока и, встав из-за стола, подошла к окну. Движения у нее были замедленные, дышалось ей последние дни с трудом.
– С вечера он не шевелится, – сказала Ипполита, наблюдая в окно за воздушным танцем двух белок, снующих по ветвям ели и стряхивающих с них снежную пыль.
– Возможно, он спит, – заметила Серена, которая знала не больше ее о беременности и родах, но уже усовершенствовалась в трудном искусстве ежечасно утешать капризную подругу.
Однако Ипполита не успокоилась.
– А вдруг он как раз собирается с силами для финального путешествия? – предположила она.
Серена взглянула на нее с укором.
– Сейчас же успокойся и прекрати каркать! – решительно сказала она. – Давай-ка лучше ложись на диван и послушай музыку. Это будет гораздо полезней и тебе, и твоему ребенку, которому тоже нужен покой.
Ей стоило немалого труда играть роль решительной и уверенной в себе особы. Начнись сейчас роды, она и сама не знала бы, что предпринять.
Включив проигрыватель, она поставила пластинку с «Лунной серенадой» Гленна Миллера. Нежная, приятная музыка успокоила обеих.
– Когда врач осматривал тебя в прошлый понедельник, он сказал, что до родов еще дней десять, – заметила Серена.
– Будем надеяться, – вздохнула Ипполита, растягиваясь на диване.
Серена принялась приводить в порядок комнату, в то время как подруга взялась за свое вязание.
– Серена, кажется, у меня начинаются схватки, – вдруг пробормотала Ипполита, трогая свой живот.
Серена тут же подошла, бросив уборку.
– Да нет, тебе просто показалось, – попыталась она успокоить подругу.
– Я не шучу, – сказала Ипполита. – У меня и в самом деле была схватка.
– А сейчас как ты себя чувствуешь? – спросила та.
– Все прошло.
– Ну и прекрасно, – улыбнулась Серена, чтобы скрыть свое беспокойство. – Ты просто неудачно повернулась или что-то вроде того. Сядь поудобнее, и все будет нормально.
Ипполита глубоко вздохнула и снова взялась за спицы, в то время как подруга достала с полки книгу и принялась листать ее. В светлом квадрате окна снег валил густыми пушистыми хлопьями, увеличивая и без того высоченные сугробы вокруг.
– Что приготовим сегодня на обед? – спросила Серена, чтобы развеять эту тягостную тишину, повисшую в доме.
– С вечера осталась рисовая запеканка, – напомнила Ипполита. – Можно, пожалуй, разогреть ее. И потом у нас есть еще ванильный пудинг.
– Надо проверить, – сказала Серена, используя это как предлог для того, чтобы отложить книгу и отправиться на кухню.
Ей хотелось хоть на несколько минут избавиться от этой атмосферы страха и ожидания, в которую они обе все больше погружались.
Но едва Серена открыла холодильник, как услышала испуганный крик Ипполиты. Поспешно она вернулась в комнату.
– У меня опять была схватка, – простонала Ипполита.
Оцепенев от страха, она сидела на диване и умоляющими глазами смотрела на подругу, которая и сама не знала, что делать.
Телефон вдруг ожил, и его резкие трели отдались в их ушах, словно музыка надежды.
Серена подняла трубку, и лицо ее просветлело.
– Ну, наконец-то! Линию починили, – радостным голосом возвестила она.
Ипполита тоже успокоилась.
– Позвони в клинику. Пусть приезжают за мной. Немедленно, – приказала она.
Набирая номер, Серена чувствовала, как рука у нее дрожит. Но тут же успокоилась, услышав голос врача, с которым телефонистка соединила ее.