Штольцевы переехали в загородный большой дом, где на всех хватало места. Удачным оказалось и соседство. Отставной генерал был вдовцом, считавшим, что жизнь его кончена и вся радость заключается только в его Жаклин — своенравной кошечке породы сфинкс.
Однако Марья Тимофеевна пробудила в нем чувства, а Жаклин несказанно обрадовалась респектабельному и обходительному Харитону.
Анна, вопреки их с мужем убежденности, родила не Платона, а Машеньку.
Как только они вернулись из роддома, Анна строго сказала матери:
— Мама, Машеньке ни слова про балет! Я запрещаю.
Глеб также был солидарен с женой в вопросах воспитания. И Мария Тимофеевна, которая больше обрадовалась внучке еще и потому, что девочке могла бы передать свою великую любовь к искусству, скорбно поджав губы, согласилась. И казалось, все будет так, как считают родители.
Но шила в мешке не утаишь. И слово «балет» все равно звучало в доме — Анна обсуждала рабочие вопросы, делилась проблемами, гордилась успехами. Несколько раз смотрели записи выступлений ее учениц.
И однажды, когда семья собралась в гостиной чаевничать, трехлетняя малышка, воткнув цветок в волосы, неожиданно с серьезной мордашкой уселась на шпагат и громко заявила:
— Я ба-ле-ли-на!