— Время от времени она приезжает в Лондон.
— Как она поживает? У нее есть дети, насколько я знаю.
— Двое. Альвина и Джейк. Они просто очаровательны Вероятно, Белинда несколько беспокоилась насчет Ребекки, и не без причины. Впрочем, что касается Патрика, то вряд ли он забыл ее выходку. Когда они встретятся, между ними неизбежно возникнет замешательство.
— А мой… мой отец здесь появляется? — внезапно спросила Белинда.
Селеста несколько удивленно взглянула на нее.
Белинда заметила это.
— Но ведь он мой отец, разве не так? Он и сам не отрицает этого, верно? Мама мне все рассказала о том, какой молодой и наивной она была. Ей и в голову не приходило, что он может отказаться жениться на ней. Как вам кажется, он захочет встретиться со мной?
— Я… я не знаю, — сказала Селеста.
— А я хочу его видеть.
— Возможно, как-нибудь… — пробормотала Селеста.
— Все это произошло столь драматично и неожиданно. Сегодня я — дочь в благородном семействе, а назавтра выясняется, что моя мать — Ли, а мой отец — месье Бурдон. Я была совершенно сбита с толку. Позже думала о том, как все это странно, и представляла, каковы были бы наши отношения, если бы мы с ним встретились.
— Посмотрим, как все сложится, — неопределенно промолвила Селеста.
В общем, нельзя сказать, чтобы за ужином сложилась задушевная беседа. Белинда всегда была разговорчива и никогда не придерживалась правил хорошего тона.
Встав из-за стола, я с облегчением вздохнула и Селеста, кажется, тоже. Она предложила улечься в этот вечер пораньше, поскольку за день мы устали и переволновались.
Вскоре раздался стук в дверь моей комнаты.
Я сразу же поняла, что это Белинда.
— Обстановка была несколько натянутой, верно? — сказала она. — Старая добрая Селеста! Кажется, она не очень рада моему приезду.
— Ты не права. Ведь ты ее племянница, с ней тебя связывают настоящие родственные узы, которых нет между нами.
— Да, но наши отношения всегда были немножко особенными, верно? Нам с тобой не обязательно быть родственницами. Мы вместе росли, а потом еще и поменялись семьями. Я до сих пор не перестаю этому удивляться. Расскажи мне обо всем. Ах, многие уже умерли! Во-первых… Я всегда думаю о нем как о нашем отце, поскольку очень долго считала его родным отцом. Ну что ж, теперь он умер. Я всегда ненавидела его, а он ненавидел меня. Он считал, что я убила твою мать своим появлением на свет. Но оказалось, что во всем виновата не я, а ты. Ко мне он никогда не питал враждебных чувств. Конечно. Ненавидел он именно меня. Он никак не мог поверить в то, что его святая Анжелет родила такое чудовище.
— Ну, знаешь ли, порой ты и в самом деле бывала маленьким монстром.
Белинда рассмеялись.
— Я знаю. У меня ужасный характер. Без сомнения, он обрадовался, узнав, что я не его дочь.
Я промолчала, потому что знала, что это правда.
— А потом он получил свою миленькую маленькую Люси и, судя по всему, остался очень доволен ею.
— Именно так, — с некоторым вызовом сказала я. — Мы с ним были близкими друзьями.
— Уилберфорсы рассказали мне подробности его смерти. Они привезли с собой в Австралию английские газеты, из которых я все узнала: и про то, как ты готовила ему ужин, и про то, что ты была возле него, когда все это случилось.. — Просто ужасно!
— Это действительно было ужасно.
— Кроме меня еще кое-кто не любил его…
— Пожалуйста, не говори об этом так легкомысленно, Белинда. Для меня это невыносимо.
— Прости, Люси, я виновата. Как я уже сказала, многие умерли. Милая Ли… Я с трудом перенесла это.
Она всегда была рядом, и вот ее больше нет. Я любила Ли. Я любила ее за все, что ей пришлось пережить из-за меня. Смерть Тома была достаточно тяжким испытанием, но ее смерть…
— Я понимаю, Белинда. Тяжело сейчас говорить об этом. Все случилось так недавно.
— Теперь все совершенно изменилось, верно? Маленькая Люси… ты всегда была такой беззащитной, такой неприкаянной, что люди чувствовали потребность покровительствовать тебе.
— Наверное, это так и было. И ты причиняешь мне боль, когда напоминаешь о том, что я сама склонна забыть.
-:Ну вот, опять я оказалась маленьким монстром.
Прости меня, Люси. Я собираюсь стать другой.
— Надеюсь, тебе это удастся. Мы с Селестой пережили слишком страшное потрясение. Отец значил для нас обеих слишком много. Нам нужно как-то приспосабливаться жить без него. Пожалуйста, не доставляй нам неприятностей.
— Неприятностей! Дорогая моя Люси, я хочу помочь тебе избавиться от этих воспоминаний.
— Вряд ли это получится. Мы слишком поглощены ими.
— Ли всегда говорила, что мне будет лучше в Лондоне. Я встречусь с подходящими людьми… Она хотела для меня лучшего будущего.
— Конечно. Ведь она была твоей матерью.
— Наверное, твой отец хотел для тебя того же самого.
— Не думаю, чтобы он слишком задумывался о моем будущем. Мы были необходимы друг другу.
— Вероятно, он хотел, чтобы ты оставалась с ним.
Преданная дочь, и все такое прочее. Он не желал делиться тобой с каким-то мужем.
— Я не знаю. Но теперь он погиб…
— И при этом так ужасно. С ним всегда происходило нечто драматическое. Он был, как говорится, слишком крупной фигурой, так что и жизнь его была полна драматизма. А его смерть стала самым значительным из всех событий.
— Белинда…
— Ладно, не буду. Ведь мы с тобой выросли вместе, Люси. Если бы всего этого не произошло, сейчас поговаривали бы о том, что нам пора выходить замуж.
Тебе никто не делал предложения?
Я промолчала, и она воскликнула:
— Кто-то делал! Ах, Люси, возможно ли это?
Расскажи мне.
Я поколебалась, но, решив, что рано или поздно она все равно узнает, рассказала ей о Джоэле. Это заинтриговало ее.
— Исчез! Милая моя Люси, ты прямо притягиваешь несчастья. Исчез в Буганде, поехав туда с миссией! Просто потрясающе! Ну, он вернется, и тогда вы поженитесь. У вас будет чудесная свадьба. Туда соберется вся пресса. Он — член парламента, и после всего случившегося с ним… Он обязательно вернется. О, Люси, трудно представить тебя — именно тебя — в центре таких событий.
— Ну, а ты?
— Знаешь, я ведь жила не в таком блестящем окружении. Там не было членов парламента, террористов и экспедиций в Африку. Только представь себе золотой рудник…
— Моя мать много рассказывала об этом Ребекке, а Ребекка — мне. Когда кто-нибудь находил золото, там устраивали праздники с кострами. Я слышала про песни, которые они распевали, и про хижины, в которых жили золотоискатели и их семьи…
Я умолкла, и Белинда подхватила:
— Да, именно так и было. Наверное, сейчас там уже получше. Я, конечно, жила в большом доме, и отнюдь не плохом, но всегда тосковала по Англии, кроме тех дней, когда мы ездили в Мельбурн. Это прекрасный город. Я всегда с нетерпением ждала поездок туда. Но потом дядя Том заболел.
Он выглядел очень здоровым и жизнерадостным, когда был здесь.
— Его подвело сердце. Ему пришлось нанять управляющего. Вот тогда и появился Генри Фаррелл.
Я ждала продолжения, поскольку она явно хотела что-то рассказать про Генри Фаррелла.
— У него была приятная внешность. Знаешь, один из тех мужчин, которые созданы для того, чтобы руководить. Очень загорелый, как, впрочем, и большинство Местных жителей. Он занялся делами Тома.
Он знал, как управлять людьми.
— Создается впечатление, что он тебе нравился.
— Да.
— А ты ему?
— Он был без ума от меня.
— Я так и подумала., - Он хотел жениться на мне. Вот видишь, не только тебе делали предложение.
— И ты отказала?
— Я поняла, что не хочу провести всю свою жизнь на золотых приисках. К этому времени я уже решила, что вернусь на родину. Мне следовало убедить их съездить в Англию. Дяде Тому неплохо было бы полечиться в Лондоне. Но потом он умер, и тогда выяснилось, что дела на руднике идут не самым лучшим образом, однако Генри Фаррелл все еще оставался там… и сделал мне предложение.